Сыновья Дьявола

– Я счастлива быть той, у кого хватает смелости попытаться вправить вам мозги. Вы хвастаетесь безопасностью ваших людей и своей осторожностью. Но вы не подумали о том, что в состоянии такого невероятного напряжения у меня мог случиться приступ. К тому же ваши хитрости и ваши испытания со мной не работают. Если кто-то и должен здесь что-то доказывать, то это вы. Я выступаю за хорошие отношения между людьми и доверие друг к другу – то есть за то, что вы без конца высмеиваете. Уважение – вещь обоюдная, Картер. Если вы хотите моего уважения к вам, начните с того, что будете проявлять его ко мне. Я неоднократно выручала вас и знаю о вас достаточно, чтобы вам навредить. На вашем месте я бы дважды подумала о ваших дальнейших действиях. А сейчас идите-ка вы все, желаю вам всем сгореть в пламени Рагнарека!

Вся дрожа, я выскакиваю из гостиной и возвращаюсь в комнату, в которой спала, чтобы взять свою сумку и кожаную куртку, а потом снова прохожу по коридору, который выходит в вестибюль. Когда оказываюсь у арки, соединяющей вестибюль с гостиной, я швыряю куртку Картеру в лицо. Не желая больше задерживаться здесь ни на секунду, направляюсь к входной двери и открываю ее.

– Вэ…

Вне себя от злости, я поворачиваюсь и вижу Джесси, в глазах которого читается все сожаление девяти миров. Но его виноватый вид меня совсем не трогает. Это слишком легко – взять и просто извиниться после того, как действовал, полностью осознавая, что делаешь.

– Вэ же значит «вредина»? Тебе не кажется, что вы все заслуживаете это прозвище гораздо больше меня?

И прежде чем выйти за дверь, я смотрю на них с отвращением.

И подумать только, что Кларк, Сет и Шон были, казалось, искренне огорчены, что им пришлось якобы соврать мне… Даже тогда они мне врали. Все было спланировано с самого начала. Картер продумал каждую мелочь: начиная со слов Майка, советующего нам ехать через границу на следующий день, и заканчивая таможенниками, которым он наверняка заплатил, чтобы они нас остановили.

Но на этот раз хватит. Я больше не поверю ни одному произнесенному ими слову. Я им не враг, однако они никогда не воспринимали меня и как друга. В их отношении ко мне нет ни доверия, ни уважения.

Я спускаюсь по ступенькам крыльца, а затем выхожу на дорогу, ведущую из дома Картера, кипя ненавистью к Сыновьям Дьявола – всем, сколько их есть.

– Авалон.

Кларк хватает меня за запястье, заставляя обернуться к нему, но его прикосновение невыносимо. Я вырываю свою руку, и он недовольно вздыхает.

– Я не мог сказать тебе правду. Тебе нужно было пройти это испытание, чтобы мы знали, действительно ли можем на тебя положиться!

– ТЫ ПРЕКРАСНО ЗНАЛ, ЧТО Я ВАС НЕ ПОДВЕДУ! – кричу я.

Впервые за долгое время по щеке у меня стекает слеза. Я яростно смахиваю ее тыльной стороной ладони и беру себя в руки. Тем не менее гнев продолжает бушевать в глубине моей души.

– С самого начала нашего знакомства все мое поведение и все мои действия ясно доказывают, что мне можно доверять в отличие от вас. Но ты решил играть со мной. Вы все решили играть со мной, хотя с моей стороны вы получали только помощь!

Я мотаю головой, испытывая нечто гораздо большее, чем разочарование, и отступаю от него на несколько шагов.

– Все кончено. Забудьте обо мне. Я не желаю больше иметь с вами дела. Я знаю, чего стою, и вы не заслуживаете ничего с моей стороны.

– Мы все это понимаем, – тихо говорит он.

Я отворачиваюсь, не в силах больше на него смотреть. В памяти у меня всплывает картина того, что произошло между нами прошлой ночью, и, стиснув зубы, я продолжаю свой путь. Я представляю себя в детстве – той маленькой девочкой с пластиковой короной на голове. Глубоко вздохнув, расправляю плечи и высоко поднимаю голову, чтобы корона не упала.

Очутившись за въездными воротами, звоню Лоле и прошу ее приехать за мной. Она появляется даже слишком быстро – похоже, по дороге сюда она не снимала ноги с педали газа, – и я очень благодарна ей за это.

Я ныряю в машину и заклинаю ее сразу же трогаться в обратный путь, чтобы как можно скорее оказаться подальше отсюда, и Лола снова давит на газ.

– Что случилось? – спрашивает она меня мягким голосом.

Я рассказываю ей всю историю с начала и до конца, ничего не скрывая.

Поначалу подруга выходит из себя. Она проклинает ребят и умоляет меня больше не общаться с ними, а потом, спустя несколько секунд, которые нужны ей, чтобы перевести дыхание, возвращается к теме наших с Кларком поцелуев.

– Что же его удерживает? Кларк всегда делал, что хотел. Тогда с чего вдруг ему лишать себя удовольствия в постели с тобой? – спрашивает она, нахмурив брови.

– Не знаю, но теперь это не имеет ни малейшего значения.

Нам не нужно было целоваться, и это больше никогда не повторится, потому что именно он ранил меня сильнее всего во всей этой истории. Я, Авалон Лопес, не желаю иметь никаких отношений с парнями: я слишком сконцентрирована на учебе.