Сыновья и любовники

Если б не эта угроза и не то, что вовсе не так он ради них старался, они бы его жалели. Но он упорствовал в своих жалких и мерзких привычках, стараясь сохранить свою независимость, и теперь почти все время с ним воевали только дети. Они его не выносили.

В конце концов Артур стал таким вспыльчивым и необузданным, что, когда ему досталась стипендия в среднюю школу в Ноттингеме, мать решилась отпустить его в город – пускай живет у одной из ее сестер и приезжает домой только на субботу и воскресенье.

Энни, по-прежнему младшая учительница в начальной школе, зарабатывала четыре шиллинга в неделю. Но скоро станет получать пятнадцать шиллингов, так как уже сдала экзамены, и в семью придет материальное благополучие.

Миссис Морел теперь держалась Пола. Он был спокойный и ничем не блистал. Но по-прежнему был предан рисованию и по-прежнему предан матери. Все, что он делал, он делал ради нее. Вечерами она ждала его прихода и тогда облегчала душу, рассказывала ему все, о чем размышляла, все, что случилось за день. Он сидел и со всей присущей ему серьезностью слушал. Они делили друг с другом жизнь.

Уильям теперь был обручен со своей темноволосой красоткой и купил ей обручальное кольцо за восемь гиней. Услыхав эту фантастическую цену, дети чуть не задохнулись от изумленья.

– Восемь гиней! – сказал Морел. – Видали дурака! Дал бы хоть малость мне, было б лучше с его стороны.

– Тебе дал бы! – воскликнула миссис Морел. – С какой стати тебе?

Он-то никакого обручального кольца ей не покупал, это она хорошо помнит, и уж лучше вести себя как Уильям, может, он и легкомысленный, зато не скряга. Но теперь у него только и разговору что о танцах, «а которые он ходит со своей нареченной, да о всяких ее роскошных нарядах; а еще он, ликуя, рассказывает матери, как они ходят в театр, будто важные господа.

Уильям хотел привезти свою невесту домой. Миссис Морел сказала, пускай приезжает на Рождество. На этот раз он приехал с дамой, но без подарков. Миссис Морел загодя приготовила ужин. Услыхав шаги, она встала и пошла к дверям. Вошел Уильям.

– Привет, мама! – Он торопливо ее поцеловал, потом посторонился и представил ей высокую, красивую девушку в костюме в крупную черно-белую клетку и в мехах.

– Вот и моя Цыганка!

Мисс Уэстерн протянула ей руку и в сдержанной улыбке показала зубы.

– О, здравствуйте, как поживаете, миссис Морел! – воскликнула она.

– Боюсь, вы до ужина проголодаетесь, – сказала миссис Морел.

– Ну что вы, мы пообедали в поезде. Мои перчатки у тебя, Мордастик?

Уильям Морел, высокий и худощавый, быстро на нее глянул.

– С чего бы это?

– Значит, я их потеряла. Не сердись на меня.

Уильям нахмурился, но ничего не сказал. Девушка окинула взглядом кухню. Заткнутые за картинки вечнозеленые с блестящими листьями веточки омелы, деревянные стулья и столик из сосновых досок – маленькой и странной показалась она гостье. В эту минуту вошел Морел.

– Привет, папа!

– Привет, сын!

Они пожали друг другу руки, и Уильям представил отцу свою невесту. Девушка улыбнулась той же сдержанной улыбкой.

– Здравствуйте, как поживаете, мистер Морел?

Морел подобострастно поклонился.

– Очень даже хорошо, надеюсь, и вы тоже. Располагайтесь, мы вам рады.

– О, благодарю вас, – его слова, видимо, позабавили гостью.

– Вы, наверно, хотите подняться в спальню, – сказала миссис Морел.

– Если вы не возражаете, но только если это не требует никаких хлопот.

– Никаких хлопот. Энни вас проводит. Уолтер, отнеси наверх этот чемодан.

– И пожалуйста, не наряжайся целый час, – сказал Уильям своей нареченной.

Энни взяла медный подсвечник со свечой и, от смущения едва решаясь хоть слово вымолвить, повела молодую гостью в переднюю спальню, которую освободили для нее мистер и миссис Морел. Эта комната тоже оказалась маленькая и нетопленая. Жены углекопов зажигают камин в спальне только если кто-нибудь тяжело болен.

– Расстегнуть ремни у чемодана? – спросила Энни.

– О, большое вам спасибо!

Энни взяла на себя роль горничной, потом сошла вниз за горячей водой.

– По-моему, она немного устала, мама, – сказал Уильям. – Дорога ужасная, и мы собирались в такой спешке.

– Ей что-нибудь нужно? – спросила миссис Морел.

– Нет-нет, она прекрасно справится.

Но в воздухе был разлит холодок. Мисс Уэстерн появилась спустя полчаса в красновато-лиловом платье, чересчур роскошном для кухни углекопа.

– Говорил я тебе, что не надо переодеваться, – сказал ей Уильям.

– Ну-у, Мордастик! – А потом со своей сладковатой улыбочкой она обернулась к миссис Морел. – Какой он ворчун, правда, миссис Морел?

– Разве? – сказала миссис Морел. – Это совсем нехорошо с его стороны.

– Право, нехорошо!

– Вам холодно, – сказала мать. – Может, подойдете к камину?

Морел вскочил с кресла.

– Сядьте-ка сюда! – сказал он. – Сядьте-ка сюда!

– Нет, папа, оставайся в своем кресле. Садись на диван, Лили, – сказал Уильям.

– Нет, нет! – вскричал Морел. – Туточки всего теплей будет. Сядьте-ка сюда, мисс Уэссон.

– Огромнейшее вам спасибо, – сказала девушка, садясь в кресло углекопа, на самое почетное место. Она поежилась, чувствуя, как в нее проникает кухонное тепло.