Сыновья и любовники

Она послушалась. Сын вымыл кастрюли, привел кухню в порядок и достал материнские сапожки. Они оказались совсем чистые. Миссис Морел была из тех изящных от природы людей, которые могут пройти по грязи, не замарав туфель. Но в обязанности Пола входило их чистить. То были козловые сапожки за восемь шиллингов. Он же считал их самой элегантной обувью на свете и чистил их с таким благоговением, словно то были цветы.

Вдруг миссис Морел появилась в дверях, явно смущенная. На ней была новая блузке Пол вскочил и пошел к матери.

– Вот это да! – воскликнул он. – Сногсшибательно!

Она хмыкнула чуть ли не надменно и вскинула голову.

– И вовсе не сногсшибательно! – возразила она. – А очень скромно.

Она вошла в кухню, а сын обходил ее то с одного боку, то с другого.

– Ну, как? – застенчиво спросила она, изображая, однако, гордую светскую даму, – нравится тебе?

– Очень! Ты такая красотка, в самый раз для увеселительной прогулки.

Он обошел ее, оглядел со спины.

– Вот если б я шел по улице позади тебя, я бы сказал: «Вроде эта малышка слишком воображает!»

– А вот и нет, – возразила миссис Морел. – Она не уверена, к лицу ли ей блузка.

– Ну где уж там! Ей охота облачиться в грязно-черное, и похоже будет, словно она завернулась в горелую бумагу. Тебе еще как идет, и ты очень славно выглядишь, верно тебе говорю.

Польщенная, она опять хмыкнула на свой лад, но делала вид, будто ей лучше знать.

– Что ж, она стоила мне только три шиллинга, – сказала миссис Морел. – Готовую за такие деньги не купишь, правда?

– Да уж наверно, – ответил Пол.

– И знаешь, материя хорошая.

– Ужасно славная, – сказал он.

Блузка была белая с черными и лиловыми веточками.

– Боюсь, для меня слишком молодо, – сказала миссис Морел.

– Слишком молодо, – с возмущением воскликнул сын. – Может, тебе купить седой парик и напялить на голову?

– Скоро это будет не нужно, – возразила она. – Я и так быстро седею.

– Вот еще, – сказал он. – На что мне седая мать?

– Боюсь, тебе придется и с такой примириться, мой мальчик, – сдержанно ответила она.

Они отправились очень торжественно, и оттого, что день был солнечный, миссис Морел даже взяла зонтик – подарок Уильяма. Пол, хотя и невысок, был изрядно выше матери. И очень гордился этим.

На рыжеватой земле отливала шелком молодая пшеница. Минтонская шахта помахивала султанами белого пара, откашливалась и сипло дребезжала.

– Нет, ты только взгляни! – сказала миссис Морел. Мать и сын остановились на дороге посмотреть. Вдоль гребня большого угольного отвала медленно двигалась небольшая группа, вырисовываясь на фоне неба, – лошадь, вагонетка и человек. Они взбирались по скату прямо в небеса. Под конец человек наклонил вагонетку. С оглушительным грохотом пустая порода покатилась по высоченному отвесному склону.

– Мама, присядь на минутку! – сказал Пол, и она села, он быстро делал набросок. Он работал, а она молча смотрела на послеполуденный мир, на поблескивающие среди зелени красные коттеджи.

– Наша земля удивительная, – сказала она, – и удивительно красивая.

– И террикон тоже, – сказал он. – Посмотри, как он горбится, будто живой, какой-то большой и неведомый зверь.

– Да, – сказала она. – Пожалуй.

– А все эти платформы стоят и ждут, будто вереница зверей перед кормушкой, – сказал он.

– И слава Богу, что им есть чего ждать, – сказала миссис Морел. – Значит, на этой неделе добыча хорошая.

– Но мне нравится, когда вещи вроде одушевленные, когда в них чуешь человека. В этих платформах чуешь человека, ведь всеми ими заправляет человек.

– Да, правда, – сказала миссис Морел.

Они тронулись дальше по дороге, под деревьями. Пол не умолкай что-то рассказывал, и матери все было интересно. Они миновали Незермир, с которого солнечный свет, точно лепестки, легко осыпался к подножью. Потом свернули на дорогу в чьих-то владениях и не без опаски подошли к большой ферме. Яростно залаял пес. Из дома вышла женщина – посмотреть, что происходит.

– Этой дорогой мы пройдем к Ивовой ферме? – спросила миссис Морел.

Пол держался позади, страшась, как бы его не прогнали. Но женщина приветливо объяснила, как им пройти. Мать с сыном пошли через пшеницу, овсы и дальше по небольшому мосточку на луг. Над ними кружились, пронзительно кричали чибисы, поблескивая белыми грудками. Спокойно синело озеро. Высоко в небе парила цапля. На другом берегу, на холме, мирно зеленел густой лес.

– Нехоженая дорога, – сказал Пол. – Прямо как в Канаде.

– Как тут красиво! – сказала миссис Морел, оглядываясь по сторонам.

– Посмотри, цапля… видишь… видишь, какие ноги?

Он говорил матери, на что смотреть, а на что нет. И ей это нравилось.

– Ну, а теперь куда? – спросила она. – Он говорил мне – через лес.

Лес, темный, обнесенный изгородью, был слева.

– Я все-таки чувствую, что тут утоптано, – сказал Пол. – А у тебя ноги городские, тебе этого не учуять.