Сыновья и любовники

На Троицу Уильям опять приехал домой со своей невестой. Ему дали неделю отпуска. Погода была прекрасная. По утрам Уильям, Лили и Пол обычно ходили гулять. Уильям мало разговаривал со своей возлюбленной, разве что рассказывал кое-что про свое детство. Зато Пол не замолкая рассказывал им обоим обо всем на свете. Втроем они лежали на лужке у минтонской церкви. С одного края, у фермы Каслов, луг защищали трепещущие под ветром тополя. С живых изгородей наземь опадали лепестки боярышника; в поле полно было крохотных маргариток, ярких розовых смолевок. Двадцатитрехлетний Уильям, долговязый, похудевший, можно сказать костлявый, лежал под солнцем и дремал, а Лили перебирала его волосы. Пол пошел нарвать маргариток покрупнее. Девушка сняла шляпу, открыв волосы, черные, будто конская грива. Пол вернулся и стал вплетать маргаритки в эти черные как смоль волосы – большие белые и желтые звезды и яркую смолевку.

– Ты сейчас будто молодая колдунья, – сказал ей Пол. – Правда, Уильям?

Лили рассмеялась. Уильям открыл глаза и посмотрел на нее. Была в его взгляде и какая-то страдальческая растерянность, и неистовое восхищенье.

– Ну что, он сделал из меня чучело? – спросила она и засмеялась, глядя сверху вниз на жениха.

– Да уж, – улыбнулся Уильям.

Он смотрел на Лили. Казалось, ее красота причиняет ему боль. Взглянул на ее убранную цветами головку и нахмурился.

– Ты выглядишь вполне мило, ты ведь это хотела знать? – сказал он.

И дальше она пошла без шляпы. Немного погодя Уильям опомнился и стал с нею нежен. Подойдя к мосту, он вырезал на дереве сердце и в нем ее и свои инициалы: Л.Л.У.-У.М.

Лили, будто завороженная, не сводила глаз с его сильной, нервной руки в блестящих волосках и веснушках.

Пока гостили Уильям и Лили, в доме все время ощущались печаль и тепло и своего рода нежность. Но нередко Уильям раздражался. Они приехали всего на неделю, а Лили привезла пять платьев и шесть блузок.

– Энни, ты не постираешь мне две блузки и еще вот это? – сказала она.

И когда наутро Уильям и Лили пошли гулять, Энни принялась за стирку. Миссис Морел была возмущена. А Уильям, заметив, как иной раз невеста обращается с его сестрой, готов был ее возненавидеть.

Воскресным утром Лили была очень хороша в голубом, цвета пера сойки фуляровом шелковистом, свободно ниспадающем платье и в кремовой шляпе с широкими полями и множеством роз, больше темно-красных. Все не могли на нее наглядеться. Но вечером, собираясь выйти из дому, она опять спросила:

– Мордастик, ты взял мои перчатки?

– Какие? – спросил Уильям.

– Новые, черные замшевые.

– Нет.

Обыскали весь дом. Она их потеряла.

– Ну, подумай, мама, – сказал Уильям, – с Рождества она потеряла уже четвертую пару… по пяти шиллингов пара!

– Ты подарил мне только две из них, – возразила Лили.

Вечером, после ужина, он стоял на каминном коврике, она сидела на диване, и казалось, он ее ненавидит. После обеда он ушел один повидаться с каким-то старым другом. Она же сидела дома и листала книжку. После ужина Уильям взялся писать кому-то письмо.

– Вот ваша книга, Лили, – сказала миссис Морел. – Может, почитаете пока?

– Нет, благодарю вас, – отвечала девушка. – Я просто так посижу.

– Но так ведь скучно.

Уильям с явной досадой, торопливо писал. А заклеивая конверт, сказал:

– Книжку почитать! Да она в жизни ни одной книги не прочла.

– Занимайся, пожалуйста, своим делом! – сказала миссис Морел, рассердясь на преувеличение.

– Нет, правда, мама… она книг не читает, – воскликнул Уильям, вскочил и опять стал на каминный коврик. – В жизни ни одной книги не прочитала.

– Она вроде меня, – вмешался в разговор Морел. – Тоже, видать, не поймет, чего в них, в этих книжках, одна скукота, неохота утыкаться в них носом, и мне тоже.

– Не годится тебе так говорить, – упрекнула миссис Морел сына.

– Но ведь это правда, мама… не может она читать. Что ты ей дала?

– Да просто книжечку Энни Суон. Кому же захочется читать что-нибудь серьезное воскресным вечером?

– Голову даю на отсечение, она и десяти строчек не прочла.

– Ты ошибаешься, – не согласилась мать.

Все это время Лили понуро сидела на диване. Уильям быстро к ней обернулся.

– Ты прочла хоть сколько-нибудь? – спросил он.

– Да, прочла, – был ответ.

– Сколько?

– Не считала я, сколько страниц.

– Расскажи хоть немного, о чем там речь.

Она не смогла.

Лили никогда не шла дальше второй страницы. Уильям, с его живым, деятельным умом всегда читал много. Лили только и понимала, что флирт да пустую болтовню. Он же привык пропускать все свои мысли через восприятие матери; и оттого, когда ему требовалось душевное понимание, а от него ждали нежных поцелуев и любовного щебета, он начинал ненавидеть свою нареченную.