Сыновья и любовники

Они отыскали небольшую калитку и скоро уже шли по широкой лесной аллее, где по одну сторону густо росли сосны и ели, а по другую дубы обступили спускающуюся под уклон поляну. И среди дубов, под зеленью молодого орешника, на желто-коричневом ковре дубовых листьев голубели озерки колокольчиков. Пол принес матери цветы.

– Тут недавно траву скосили, еще совсем свежая, – сказал он, а чуть погодя принес и незабудки. И при виде ее натруженной руки, которая взяла этот букетик, сердце его опять сжалось от любви. Мать была счастлива.

Но в конце дороги для верховой езды оказалась ограда, через которую предстояло перелезть. Пол мигом очутился по другую сторону.

– Давай, я тебе помогу, – сказал он.

– Нет, уйди, я сама, по-своему.

Пол стоял внизу, руки наготове, готовый помочь ей. Она осторожно перелезала.

– Ну кто ж так лазит! – презрительно воскликнул Пол, когда она уже благополучно перебралась.

– Эти ненавистные приступки! – воскликнула миссис Морел.

– Нескладешка ты, – сказал он. – Не умеешь их одолеть.

Напротив, у опушки леса, сгрудились невысокие красные фермерские постройки. Мать и сын поспешили вперед. В саду было изобилие яблонь, и яблоневый цвет осыпался на жернов. У изгороди, под нависающими над нею ветвями дубов, прятался глубокий пруд. Здесь в тени стояло несколько коров. Дом и хозяйственные постройки с трех сторон охватывали залитый солнцем четырехугольный двор, обращенный к лесу. Было очень тихо.

Мать и сын вошли в огороженный садик, где пахло красными левкоями. У раскрытой двери остывали посыпанные мукой хлебы. Курица как раз собралась их клюнуть. И вдруг в дверях показалась девушка в грязном фартуке. Она была лет четырнадцати, с лицом смугло-розовым, с красивой копной коротко стриженных черных кудрей и с темными глазами; смущенно, вопрошающе и чуть обиженно глянув на незнакомцев, она скрылась. Вместо нее тотчас появилась маленькая, хрупкая женщина, румяная, с большими темно-карими глазами.

– О! – воскликнула она, просияв улыбкой. – Вот и пришли. Я так вам рада. – Голос ее звучал задушевно и чуть печально.

Женщины пожали друг другу руки.

– Скажите по совести, мы вам не помешали? – спросила миссис Морел. – Я знаю, какова жизнь на ферме.

– Нет-нет! Всегда приятно видеть новое лицо, мы ведь живем совсем на отшибе.

– Я вас понимаю, – сказала миссис Морел.

Их провели в гостиную, длинную комнату с низким потолком и большим пучком калины в камине.

У женщин завязался разговор, а Пол вышел поглядеть окрест. Он стоял в саду и нюхал левкои, смотрел, что еще здесь растет, и тут из дому вышла та девушка и быстро прошла к груде угля у забора.

– Это ведь махровые розы? – спросил Пол, показывая на кусты у ограды.

Девушка испуганно вскинула на него большие карие глаза.

– Они ведь будут махровые, когда распустятся? – повторил Пол.

– Не знаю, – с запинкой ответила она. – Они белые с розовыми серединками.

– Значит, они как девичий румянец.

Мириам вспыхнула. У нее был прелестный и теплый цвет лица.

– Не знаю, – опять сказала она.

– У вас не так уж много в саду цветов, – сказал Пол.

– Мы здесь первый год, – ответила она холодно и, пожалуй, надменно, отошла и скрылась в доме. А он и не заметил, продолжал свой обход. Вскоре вышла миссис Морел, и они пошли осматривать постройки. Пол был в восторге.

– Вам, наверно, приходится ухаживать за птицей, за телятами и свиньями? – спросила миссис Морел хозяйку дома.

– Нет, – отвечала маленькая миссис Ливерс. – У меня нет времени на скотину, да и не привыкла я к этому. Меня только и хватает, что на дом.

– Да, я понимаю, – сказала миссис Морел.

Скоро вышла девушка.

– Чай готов, мама, – сказала она тихим мелодичным голосом.

– Спасибо, Мириам, мы сейчас, – с обворожительной улыбкой отозвалась мать. – Вы не против выпить чаю, миссис Морел?

– С удовольствием, – ответила миссис Морел. – Раз он готов.

Пол выпил чаю с матерью и с миссис Ливерс. Потом они пошли в лес, полный колокольчиков, а на тропинках росли влажные незабудки. И мать и сын не уставали восхищаться.

Возвратясь, они застали на кухне мистера Ливерса и Эдгара, старшего сына. Эдгару было лет восемнадцать. Потом вернулись из школы Джеффри и Морис, рослые мальчишки двенадцати и тринадцати лет. Мистер Ливерс был красивый мужчина в расцвете сил, с золотисто-каштановыми усами и голубыми глазами, он привычно щурился, оттого что в любую погоду работал под открытым небом.

Мальчики смотрели на Пола свысока, но он едва ли это замечал. Они пошли собирать яйца по всем уголкам и закоулкам фермы. Потом стали кормить кур, и тут во двор вышла Мириам. Мальчики на нее и не поглядели. Одна курица с выводком желтых цыплят рылась в куче навоза. Морис поднес ей горсть зерна, и она стала клевать с ладони.

– Сумеешь так? – спросил он Пола.

– Поглядим, – ответил Пол.

Рука у него была маленькая, теплая и, сразу видно, умелая. Мириам наблюдала за ним. Он протянул зерно курице. Та глянула на зерно жадным, блестящим глазом и проворно клюнула. Пол вздрогнул и засмеялся. «Тук, тук, тук!» – стучал клюв по ладони. Пол опять засмеялся, и мальчики присоединились к нему.