Syntheism - Creating God in the Internet Age

Это означает, что последующая интеллектуализация предшествующего эмоционального опыта с необходимостью должна быть построена на основе иллюзии. На самом деле внутри актуального опыта всегда должно быть что-то, что в нем есть; что-то, что де-факто переживает то, что переживает. И, согласно интуитивным рассуждениям, которые следуют по пятам за Декартом, это нечто - эго. Таким образом, вполне резонно спросить себя, почему люди сегодня боятся, испытывают дискомфорт с или откровенно смущаются, говоря об идее Бога, в то время как они должны бояться, испытывать дискомфорт или смущаться, говоря об эго и его существовании. Следовательно, синтетизм также подразумевает успешную попытку реанимации только что объявленного мертвым эго; оно продолжает жить, переосмысливается и оказывается полезным на тех же условиях, которые применяются к идее Бога.

Синтетизм доводит логику, связанную с патологическим происхождением субъекта, до крайнего предела. Ведь если для нас является патологической необходимостью рассматривать себя как субъект, чтобы иметь возможность понимать себя как агента, мы должны также признать нашу патологическую необходимость установить феноменальные объекты в существовании по отношению к этой субъективности - наши соответствующие субъекты как собратья по человечеству, конечно, являются объектами друг друга, - и оптимальным объектом, конечно, исторически всегда был Бог. Таким образом, нет ничего плохого или даже особенно примечательного в том, чтобы говорить о Боге как о реальном феномене; не до тех пор, пока мы рассматриваем Бога как заимствованную иллюзию в экзистенциальном уравнении так же и с той же важностью, как мы говорим об эго. Бог - это не больше и не меньше, чем название пустого фона, на котором столь же пустое эго строит свой более или менее функциональный фантастический мир, наполненный выдуманными смыслами. В конечном счете, именно так мы и создаем смысл: мы его изобретаем, мы создаем вымыслы, вокруг которых плетем осмысленные истории, которые затем ложатся в основу всех человеческих ценностей. Таким образом, нет более глубокой человеческой деятельности, чем игра. Даже самая лучшая наука основана на игровом отношении к тайнам бытия, а не на какой-то строгой логике. Здесь мы возвращаемся к трансрационализму: Логика строго вытекает из игры, а не наоборот.

Когда мы говорим, что сеть - это фундаментальная метафизическая идея информационизма, это означает, что мы теологизируем последнюю реинкарнацию Бога в виде сети. Мы говорим, что Интернет - это Бог. И когда достаточное количество людей придерживается этой точки зрения, она становится фактом, истиной. Именно таким образом философы Просвещения XVIII века превратили человека в Бога. Ни больше, ни меньше. Синтетизм просто обращается к сознательным верующим, которые поняли условия экзистенциального театра и хотят жить утверждающей и полной жизнью в этих надежных и интеллектуально честных рамках. Тогда мы можем, в лучшем демократическом духе, оставить тех из наших собратьев, кто не понимает или не хочет понимать красоту этого проекта, наедине с их суевериями, и спокойно и мирно тратить свое время на развлечения и пустые удовольствия от широкого и разнообразного предложения, направленного именно на консуматорские массы. Синтетизм не является и никогда не сможет быть религией, которая принуждает кого-либо к чему-либо. И, честно говоря, это связано с тем, что подобный контроль над мыслями практически невозможно администрировать в информационно-информационной плюрархии.

Независимо от того, вводим ли мы божества или нет в синтетической метафизике, в конечном итоге этот процесс сводится к использованию уникальной возможности метафизики представить существование в его предельном объеме. Таким образом, превращение метафизики в теологию, размышление о Боге - это не просто неглубокая фантазия о ветхозаветной фигуре отца, который сидит над облаками и наблюдает за своими детьми, играющими на поверхности Земли, ласковыми или раздраженными глазами. Напротив, теологическая метафизика - это размышления о том, как добраться до самых дальних горизонтов времени, в котором мы живем, опираясь на знания и духовный опыт, к которым мы имеем доступ. И не только в физическом смысле, с Богом как концепцией начала, середины и конца Вселенной - в этом случае мы могли бы с тем же успехом довольствоваться классическим пантеизмом и не развивать его завершающий синтетизм - но даже более того, с Богом как названием поверхности, на которую можно спроецировать смысл и цель всего. В этом смысле концепция Бога - это, по сути, не только Вселенная (Pantheos), но и утопия (Syntheos), воображаемый фон, расположенный в будущем - фон, питающий все мечты и чаяния человечества.