Syntheism - Creating God in the Internet Age

Семиотика в первую очередь прагматична, а не синтаксична, и не в последнюю очередь потому, что Пирс - релятивист, а не реляционист. Таким образом, он все еще находится в индивидуалистической парадигме. Семиотика сосредоточена именно на том, что предположительно представляет знак - согласно Пейрсу, знак не был бы знаком, если бы он не соответствовал и не переводил на язык некий внешний объект, - в то время как меметика предпочитает действовать независимо от типично кантовских проблем, таких как то, действительно ли существуют внешние, объективные или интерсубъективные истины, и если да, то в каком виде. Это означает, что семиотика предполагает, что интерпретация знаков в господствующем обществе - дисциплина, которая в философии называется герменевтикой, а в теологии - экзегезой, - может осуществляться независимым, внешним наблюдателем: герменевтиком. Но ничто не может быть дальше от истины. Герменевтик, разумеется, также погружен в господствующую парадигму, и поэтому должен рассматриваться прежде всего как технологический и идеологический побочный продукт этой парадигмы, а не как ее нейтральный и отстраненный интерпретатор, каким-то чрезвычайно рассеянным и таинственным образом. Нейтральных и отстраненных интерпретаторов действительно не существует ни в физике, ни в социологии; такая позиция попросту невозможна как физически, так и социально.

Мемы выживают и размножаются, создавая копии самих себя, а также благодаря своей способности вписаться в определенную ситуацию в определенный момент времени и показаться полезными или интересными для определенного субъекта. Еще раз: это не имеет никакого отношения к тому, что является истинным или ложным. Это отличает мем от знака как понятия. Меметика просто представляет собой реляционистскую радикализацию семиотики, подобно тому, как философия процесса Уайтхеда является реляционистской радикализацией релятивистского прагматизма Пирса и Уильяма Джеймса. С помощью меметики - в частности, через введение эмерджентных мемплексов - мы переходим к сетединамическому пониманию отношений культуры и природы. Индивид больше не нужен и не имеет никакой функции в этом анализе. На смену приходит индивидуум сетевой динамики (см. "Нетократы"), и в результате этой смены парадигмы человек оказывается в центре науки и занимает периферийное место на трибуне, где ему приходится довольствоваться ролью пассивного зрителя и в то же время быть захваченным в качестве сосуда для хранения и транспортировки, подчиненного чрезвычайно динамичной эволюции мемов. Всю работу делают мемы. Таким образом, антропоцентрический импульс и гордость человека получают еще один щелчок по носу, что, в свою очередь, открывает путь к универсальноцентрической взаимозависимости, которая сопутствует сетевой динамике.

Это вовсе не означает, что роль семиотики как научной дисциплины устарела - совсем наоборот. Современная семиотика сосредоточена уже не на создании теории знаков, мемов и их связи друг с другом - именно меметика, а не семиотика, воплощает в жизнь первоначальное видение Локка о науке о знаках - а на теории того, как знаки интерпретируются и как ментально и физиологически де-факто влияют на своих носителей: прагматическое явление, которое называется семиозисом. То, что действительно интересно, возникает и проявляется, когда мы переходим от ментального к физиологическому, поскольку тогда мы можем так же легко изучать распространение знаков между животными и растениями, как и между людьми, не говоря уже о коммуникации через границы между различными категориями биологии. Соответственно, семиотика сводится к изучению биологических сигнальных систем, а меметика - к построению объяснительных моделей генезиса и распада культурных парадигм.

Это объясняет, почему биосемиотика (изучение отношений между знаками и биологией отправителей, получателей и пользователей знаков) является быстро развивающейся областью, в то время как в меметике аналогичной области не существует. Поэтому именно биосемиотик Томас Себок в своей книге A Semiotic Perspective on The Sciences 1984 года независимо от Докинза и Деннета утверждает, что мы не только можем обмениваться метафорами, чтобы получить преимущество между природой и культурой, но и что само разделение между естественными и социальными науками, с точки зрения биосемиотики, должно рассматриваться как в корне произвольное и крайне неудачное. Но если идеи Себека получили весьма ограниченное распространение среди семиотиков, то идеи Докинза и Деннетта успешно распространились по значительно более широкому философскому и научному полю. Парадоксально, но с точки зрения меметики меметика оказывается более успешной, чем ее предшественница семиотика.