Сыны Тьмы

Стол, за которым обсуждалась судьба Союза, не всегда занимал центр комнаты. Следы износа на огромном ковре, покрывающем пол, не оставляли сомнений в том, что сейчас его поспешно сдвинули на нынешнее место. Сам ковер был украшен великолепными сценами. Торжествующие воины. Коронование царей… Все это были образы из истории Союза, на которых так безразлично сидели нынешние члены Восьмерки.

По узким губам Шакуни все скользил какой-то намек на усмешку, когда он украдкой бросал взгляды на Сахадева, чтобы убедиться, что мальчишка видит торжество на его лице. К настоящему времени уверенность Сахадева медленно разъедалась тайной самодовольного лица Шакуни. То, как Шакуни постоянно прерывал Юдхиштира необоснованными просьбами, то, как он беззаботно откинулся на спинку стула, вся его манера держаться говорила о том, кого меньше всего волновал исход обсуждения. От беспокойства Сахадева начинало бросать в пот.

– Я должен вмешаться, – в сотый раз лениво сказал Шакуни.

– Господин Шакуни! – зашипел Юдхиштир. – Прошу, перестаньте меня перебивать. Позвольте мне закончить.

– Но, царевич, – бесцельно произнес Шакуни, – мой долг вмешаться. Почему мы…

– Хватит, господин Шакуни! – не выдержал Юдхиштир. – Судьба не только Союза, но и царской семьи находится на краю пропасти. Я уверен, что его светлость согласится с тем, что больше не должно быть никаких нарушений и что никому за пределами семьи не разрешается прерывать наши обсуждения. Никаких ачарьев. Никаких членов Совета.

Дхритараштра ждал, что остальные возразят, ждал, что ачарья Крипа возмутится, что лорд Махамати начнет сквернословить. Но все хранили молчание.

– Согласен, царевич. – Шакуни сложил руки в притворном смирении. – Я вижу в вашем предложении мудрость. Но в жилах царевича Дурьодханы течет кровь Кауравов, и, в конце концов, он член Восьмерки. Не считаете ли вы, что было бы разумно включить его в соглашение, которое вы предлагаете?

Юдхиштир вскочил на ноги:

– Нет, мой господин! Царевич Дурьодхана заседает в Совете в силу того, что он является законным наследником, что сейчас оспаривается. Время для безделья прошло. Страсти накалены. Хастинапур ждет. Царь на месте. Императорский трибунал здесь. Совет Ста ждет снаружи. Нам больше никто не нужен.

– Но рассмотрение дела без него приведет к игнорированию надлежащей правовой процедуры и может создать осложнения, – предупредил ачарья Крипа. – По крайней мере, если не будет Указа на этот счет.

Юдхиштир нахмурился, затем серьезно кивнул.

– Ваша светлость, – сказал он, и слова, слетающие с его губ, звучали все горше, – могу я попросить издать Указ, чтобы наши мирные переговоры могли принести хоть какие-то плоды?

– Это позор! – без особого энтузиазма заявил Шакуни. – Поскольку вы так спешите продолжить и исключить членов, которые не являются Кауравами, возможно, вы можете сами сформулировать Указ и представить этот Указ Его Светлости для получения его согласия. Вы можете сделать это сами или вам нужен Сахадев, чтобы помочь вам?

Юдхиштир оттолкнул предостерегающую руку Сахадева и сказал – лицо его было темным, как спинка жука-оленя:

– Ваша светлость, можно мне будет продиктовать Указ вместо вас? Если вы согласитесь с моими словами, вы сможете поставить на них свою печать одобрения. – И, не дожидаясь согласия царя, Юдхиштир повернулся к писцу, сидящему за низким столом. Не обращая внимания на предостерегающий шепот Сахадева, он четким голосом продиктовал: – Добавь необходимое вступление, а затем напиши: «В дополнение к продолжающимся переговорам в Имперском трибунале по вопросу наследования престола Хастинапура, инициированным Сахадевом Мадрином, Третьим носящим это имя, пусть будет записано, что перерывы, не относящиеся к контурам самого вопроса о разделе, будь то физический или словесный, не будут рассматриваться, обсуждаться, упоминаться, аргументироваться или озвучиваться при любых обстоятельствах. И ни при каких обстоятельствах, счастливых и несчастных случаях, поступке или проступке, продолжающееся разбирательство не должно прерываться сторонами, не являющимися Кауравами. И при этом вопрос не должен быть отложен или оставлен сторонами, ведущими переговоры, до тех пор пока не будет согласован взаимоприемлемый вывод всеми сопутствующими сторонами».

Юдхиштир повернулся к Белому Орлу: