У грузина во дворе уже имелись «Волга», «Москвич», «Жигули», а теперь еще поставил рядом иностранную тачку. А там у него куры ходят… На вопрос «Зачем?» отвечал: «Пусть все видят». Вот такой оказалась незавидная судьба японской машины Олега.
У Вовки уже не помню, как дальше пошло. А я, когда приехал в Москву в отпуск, некоторое время на своей щеголял. Яркая серебристая машина привлекала внимание. Ее ударили в процессе перевозки, но я нашел художника и он на месте вмятины нарисовал дракона серебристого цвета.
Как-то отправились на дачу, я за рулем, а рядом – слегка поддатый папа. Нас останавливает милиционер, подходит к отцу и говорит: «Да вы же пьете за рулем». А руля-то нет! Гаишник посмеялся, когда понял, в чем дело. Только-только начали появляться японские праворульные машины в Москве.
Вскоре перегорели лампочки, а резьба на них оказалась нестандартная. Стал думать, где можно лампочки взять. В японском посольстве, в гараже! Звоню:
– Здравствуйте, это посольство?
– Да, посольство.
– Скажите, пожалуйста, нельзя у вас в гараже лампочки купить? Я моряк, привез из Японии машину.
– Вообще-то ты не моряк, а дурак, и, пожалуйста, больше сюда не звони.
Кагэбэшник сидел, видимо, на телефоне… Мы все-таки лампочки поменяли. Потом полетел аккумулятор, а где возьмешь такой? Я достал танковый аккумулятор, поставил его на переднее сиденье, от него через окно шли провода, так и ездил. Когда настала пора уезжать на Сахалин, остро встал вопрос, где хранить машину. Оказалось, негде.
Поехали с папой ее продавать. С первого взгляда она людям нравилась, броская такая иномарка, а как только подходили и видели, что руль с другой стороны, сразу шугались.
Но все-таки нам повезло. Пришел один парень, водитель, занимавшийся развозом хлеба. Уж не знаю, откуда у него накопилось столько денег, но он купил у меня автомобиль за 15 тысяч рублей, тогда как «Жигули» стоили пять тысяч, а «Волга» – 10 тысяч. Так я впервые разжился гигантскими деньгами.
Мы с папой, правда, за несколько месяцев все прогуляли. В те времена потратить 15 тысяч – это было сильно. Ну что делать, таковы моряки, живут широко.