Сыщик, ищи вора!

К вопросу о проституции. Это ремесло наши бабоньки освоили тоже в довольно ранние времена. Причем собирались не где-нибудь – на Красной площади, где в середине XVII века существовала самая большая в Москве ярмарка. Были целые ряды, где женщины торговали белилами, румянами, холстами. Патриарх Филарет в свое время особым указом запретил такую торговлю по каким-то своим причинам, но она преспокойно продолжалась. Это была чистой воды торговля, и не более того, но среди торговок попадалось немало женщин, предлагавших гораздо более интересный, с точки зрения иных индивидуумов мужского пола, товар… Проститутки, ага. Опознать их понимающему толк человеку было проще простого: «блудная жонка» держала во рту колечко с бирюзой, так что никакой ошибки случиться не могло. Подходи и договаривайся…

С проституцией тогдашние власти боролись как-то откровенно вяло. Порой, когда «ночные бабочки» попадались представителям власти, с них брали штраф в две деньги, что было не такой уж и большой суммой. Порой, во время своеобразных «кампаний» (которые являются приметой не только нашего времени), наловленных жриц продажной любви охаживали кнутом на площади, после чего отпускали восвояси – особых наказаний против проституток в Судебнике XVII века прописано не было.

Некоторую активность проявляла разве что церковь – судя по сохранившимся документам, не разграничивавшая четко блуд за деньги и просто блуд. Виновных в том и в другом карали одинаково – церковным покаянием.

Церковное покаяние – вещь серьезная. Когда я задавал вопрос иным интеллигентам – что, по их мнению, оно собой представляло, – мне всякий раз, сначала старательно наморщив лоб в размышлениях, отвечали:

– Ну… Должно быть, человек должен был сходить в церковь, помолиться и в грехах покаяться…

Разными словами говорилось, но смысл всегда был именно этот. Меж тем церковное покаяние – наказание не в пример строже, чем обязанность «сходить в церковь». И заключалось оно в том, что наказанного на долгие месяцы, а то и годы отправляли в какой-нибудь монастырь фактически на положение заключенного – не под «замок» (хотя иногда и такое случалось), но со строжайшим запретом выходить за монастырские ворота. И обязанностью посещать все церковные службы и моления. Именно к такому покаянию – трехлетнему – был приговорен второй участник роковой для Лермонтова дуэли майор Мартынов. Не за убийство, а за само участие в дуэли (с дуэлями, официально разрешенными для военных, а заодно и штатских в 1894 году) всегда боролись жестко, от лишения чинов и дворянства и ссылки в Сибирь или заключения в крепость до смертной казни (при Петре I). Русских дуэлянтов эти суровые меры «останавливали» не более чем французских благородных дворян во времена кардинала Ришелье, установившего за простое участие в дуэли, пусть даже закончившейся царапинами, смертную казнь…

Как мера наказания церковное покаяние сохранилось в виде одной из статей Российского Уголовного уложения вплоть до краха империи – и до этого же времени статья не «спала», а применялась не так уж редко.

А теперь поговорим о подделке денег. Точнее, об одной весьма нашумевшей в свое время истории, где сплелись интересы как недобросовестных мастеров государственного казначейства, так и крайне высокопоставленных тогдашних сановников. Афера даже сегодня кажется впечатляющей.

В отличие от Европы, на Руси, как и в случае с «баронами-разбойниками», довольно долго отставали в «порче монеты», то есть подделке денег. Вот как-то так исторически сложилось (хотя тогдашние деньги были столь несовершенными по исполнению, что подделать их было нетрудно).

Лично у меня есть сильное подозрение, что деньги на Руси стали подделывать очень рано. Правда, тут приходится «качать» на косвенных – общемировой опыт свидетельствует: деньги начинали подделывать после того, как они появлялись. Уже знаменитые «Законы царя Хаммурапи» (жившего почти за 2000 лет до Рождества Христова) грозят фальшивомонетчикам смертной казнью. А на Руси деньги стали чеканить уже в X веке. Так что не исключено: ранние летописи просто не дошли до нашего времени.

Как бы там ни было, самое раннее упоминание о фальшивомонетчике на Руси относится к 1447 году (Новгородская летопись). Упомянуты и имя проказника, и его профессия. Некий Федор Жеребец, литейщик и серебряных дел мастер, был уличен в подделке новгородской гривны (имевшей вид не монеты, а серебряного слитка строго определенной формы, размера и веса). Что с ним случилось, мне неизвестно (честно говоря, попросту лень было искать в своих книжных развалах современное издание Новгородской летописи, это в конце концов вопрос не принципиальный). Но вряд ли Жеребца за его побочные трудовые достижения (наверняка он вульгарно подмешивал в свои гривны немало меди или олова) накормили пряниками. Та же летопись сообщает: там же, в Новгороде, в 1462 году при большом стечении народа утопили в Волхове уже шестерых фальшивомонетчиков – Жеребец умер, но дело его жило…