Сыщик, ищи вора!

В общем, мятеж быстро подавили, но власти поняли, что перегнули палку с медными деньгами. К тому же еще свежа была память о гораздо более серьезном бунте москвичей в 1648 году (его в истории принято называть Соляным).

Цену на соль тогда увеличили более чем вдвое, что резко ударило по карману самых бедных, – соль в те времена была единственным средством для сохранения продуктов. К тому же тогдашняя «верхушка» развела дикую коррупцию. Царь Алексей Михайлович был тогда совсем молод, и всеми делами заправляли И. Милославский (на чьей младшей дочери царь был женат) и Б. Морозов (свояк царя, женившийся на сестре, Марии Милославской). Оба вовсю раздавали «хлебные» должности своим родственникам – а те, как легко догадаться, наживались за счет казны. Вовсе уж лютым взяточничеством печально прославились Л. Плещеев (родственник того Плещеева, что позже оказался замешан в «медных аферах»), главный судья Земского приказа (что примерно соответствовало чину обер-полицмейстера Москвы), и П. Траханиотов, управлявший Пушкарским приказом. По отзывам современников, драли и с правого, и с виноватого.

В конце концов все это взорвалось бунтом почище, чем Медный. В нем участвовал не только «черный народ», но и служивые люди, и достаточно зажиточные купцы, по доходам которых весьма чувствительно били привилегии, выданные иностранным торговцам…

Толпа ворвалась в Кремль. Лично против царя никто ничего не имел – как и пару столетий спустя, в народном сознании сложилась формула: «Царь хороший, вот только бояре скверные ему попались». А потому мятежники требовали выдачи на расправу и Милославского с Плещеевым, и Морозова с Траханиотовым, и дьяка Назария Чистого (который как раз и был инициатором повышения цен на соль – он ею в приличных размерах и торговал).

Царь уговаривал толпу успокоиться, но люди не унимались. Сначала разгромили дом Морозова в Кремле (самого хозяина, на его счастье, не нашли), потом усадьбу Назария Чистого – вот этого нашли на чердаке и убили «за соль». Потом разорили дома Плещеева с Траханиотовым и немало других подворий богатых купцов и чиновных дьяков, так или иначе причастных ко всем «перегибам». Москва загорелась, пожаром была охвачена большая часть города.

Положение властей осложнялось еще и тем, что в их распоряжении был один-единственный стрелецкий полк и небольшой отряд немецких наемников. Многие стрельцы примкнули к восставшим – они тоже немало натерпелись от задержки жалованья, да и повышение цен на соль по ним било точно так же…

В этих условиях приходилось кем-то пожертвовать. Царь под сильной охраной выслал своих родственников, Милославского и Морозова, из Москвы, клятвенно пообещав, что никогда больше их не допустит к государственным делам (обманул, конечно). А вот Плещеевым с Траханиотовым хочешь не хочешь пришлось пожертвовать. Траханиотову по приказу царя отрубили голову на Красной площади, а Плещеева попросту вывели на ту же площадь и отдали народу, после чего его «убили всем народом каменьем и палками до смерти».

Одним словом, был наглядный пример того, как опасно доводить народ до белого каления, не такой уж давний. Власти вынуждены были вернуться к прежней финансовой системе: жалованье вновь стали выдавать только серебром, производить какие бы то ни было расчеты на медные деньги запретили, а сами деньги обменивали в казне из расчета один медный рубль на десять серебряных «денег» (как пишут историки, эта операция опять-таки принесла казне прибыль). «Крайними», как водится не только у нас и не только в те времена, сделали «стрелочников», то есть простых монетных и медных дел мастеров. Их-то и казнили, во множестве рассаживали по тюрьмам. На тех, кто и стоял во главе всей аферы, Ртищева и своего тестя Милославского, царь, как пишут источники того времени, лишь «посердился»…

Прежде чем перейти к следующей теме, стоит уточнить: в отличие от тесноватой Европы, где все давным-давно было поделено и расчерчено границами, жителям Московского государства, которым оно встало поперек горла, ох как было куда бежать… На юг, где раскинулось огромное Дикое поле, никому не принадлежавшие земли, и обитали казачьи войска, если кому и подчинявшиеся, то чисто номинально. Донское и Запорожское. Касательно Донского давно гуляла поговорка «С Дона выдачи нет» – да и запорожцы жили по тем же принципам…

Глава пятая Степные «лыцари»

Точное время появления казаков в Диком поле покрыто мраком неизвестности. Есть скудные сведения, что еще до первого прихода из-за Волги татар по тем местам хаживали некие «бродники», которые во главе со своим воеводой Плоскиней вместе с татарами воевали на реке Калке против русских князей.

Путаница в версиях до сих пор царит неописуемая. Одни считают, что слово «казак» происходит от тюркского «кас-ак», «белый гусь», что вроде бы означало вольного удальца, никому не подчинявшегося. Другие – что казаки произошли от племени касогов. Есть еще несколько не менее экзотических гипотез – но, увы, ни одну из них сегодня уже нельзя проверить…