Сыщик, ищи вора!

Просачивавшиеся в широкие массы сведения о проделках Бирона рождали самые фантастические слухи: например, что он отправил за границу «два корабля денег». Кое-какие основания для этого имелись: Бирон, прекрасно зная о печальной судьбе многих предшественников, покупал земли за границей и по примеру Меншикова переводил деньги в заграничные банки. Но вот безусловной сказкой является другой широко распространенный слух: якобы немаленький зал в одном из своих дворцов Бирон вместо паркета выложил серебряными рублевиками, поставленными на ребро. Вряд ли расчетливый немец стал бы столь нерационально использовать деньги…

Легко догадаться, что Бирон казнокрадствовал и взяточничествовал отнюдь не в гордом одиночестве. Ни один фаворит не в состоянии сгрести в свой карман все неправедные доходы Российской империи. Хватало и другим. Чистокровные русские заворуи, как обычно, действовали с размахом.

Сразу за Бироном идет, пожалуй что, князь Алексей Черкасский, глава направленного против «верховников» переворота. Получив в награду высокие посты и имея некоторое влияние на императрицу, он казенных денег, правда, не крал, зато за взятки, причем громадные, «решал вопросы» – самые разные. Именно к нему обратился один из первых русских историков Василий Иванович Татищев, автор трехтомного труда «История российская», каковой и сегодня именуется «одним из самых значительных трудов за всю историю российской историографии». Однако в людях именно XVIII столетия самым причудливым образом сочетались заслуги и пороки. Будучи астраханским губернатором, Татищев, как бы это сказать… В общем, вел себя как прочие губернаторы. Но человеком был предусмотрительным. Опасаясь, что жалобы на его методы умножения собственного капитала все же дойдут куда следует и вызовут соответствующую реакцию, он заранее поклонился Черкасскому тридцатью тысячами рублей – после чего все жалобы, если и были, исчезали начисто.

В Иркутске жил по старым сибирским традициям вице-губернатор А. Колобов. Как водится, брал взятки, грабил при любом удобном случае местное население, особенно «инородческое», присваивал часть жалованья служилых казаков. Из них же назначал и сборщиков ясака – за приличные деньги, но казаки платили их охотно, потому что, как нетрудно догадаться, быстро окупали все расходы и получали прибыль, гребя меха и в свою пользу. Нажитое он отправлял в свои российские имения, а попавшихся ему жалобщиков без церемоний сажал на цепь…

Однако он у себя в Сибири не учел специфики времени. Закрывая глаза на «шалости» Бирона (ну тут, собственно, дела семейные) и еще пары-тройки особо приближенных вельмож (пока они не начинали играть в политику), Анна в то же время всерьез и целеустремленно боролась с коррупцией, взятками и казнокрадством всех прочих. Не зря она в 1732 году (а по другим данным, двумя годами ранее, сразу после коронации) воссоздала Сыскной приказ со всеми его прежними функциями, добавив и расследование дел высокопоставленных заворуев, которыми порой в ее время наряду с «политическими» занималась и Тайная канцелярия. Так что все произошло согласно русской поговорке: сколь веревочке ни виться… А также польской: «Тягал волк, потащили и волка».

Колобова «недремлющая стража взяла». Что характерно, на первых допросах он с искренним простодушием говорил: «Как прежде бывало, что все брали и ныне берут, и впредь брать станут». Насчет последнего утверждения он был совершенно прав (до сих пор берут, стервецы!), но в общем и целом эти теоретические рассуждения ему нисколечко не помогли: в 1735 году голова Колобова покатилась на плахе…