Сыщик Путилин

— Господин судебный следователь допрашивал вас немало. Я поведу с вами допрос несколько иначе… — проговорил Путилин.

Он весь преобразился: голос его звучал резко, повелительно, передо мной стоял мой друг, каким я его знал в моменты его знаменитых, особенных путилинских допросов.

— Вы ясно помните все случившееся в роковое для вас утро?

— Да, — твердо ответил осужденный.

— Подходя двором к подъезду дома, вы видели дворника?

— Нет.

— Войдя в подъезд, вы позвонили?

— Да, но ответа не последовало. Я позвонил еще раз, и тут вдруг мне бросилось в глаза, что дверь полуоткрыта. Я вошел в темную переднюю. Удушливые клубы дыма, пахнувшего керосином, обволокли меня. Я сразу чуть не задохнулся. В испуге выхватил я спички, зажег одну. Дым валил из внутренних помещений квартиры. Тогда я бросился вон, чтобы поднять тревогу, и вот тут-то был схвачен дворником.

— Это я знаю. Скажите, что это были у вас за кольца, которые вы несли закладывать ростовщице?

— Одно толстое, золотое, с аметистом, другое гладкое обручальное. Эти вещи я берег как память о покойной матери. Но нужда заставила меня решиться на их заклад.

— Нужда? Отчего вы стали нуждаться? Вы ведь мастер-серебряник!

Александровский понуро опустил голову:

— Пить я стал в последнее время. Не стали держать на местах.

— А почему вы стали загуливать?

— Горе со мной случилось: с невестой не поладил…

Начальник сыскной полиции пытливо глядел на арестанта.

— Где находились два ваших кольца?

— В кармане.

— В каком, в каком именно кармане?

— В кармане пальто.

— А-а… — тихо пробормотал Путилин. — Скажите, как вас схватил и держал дворник? За руки? За полы пальто? А лучше всего покажите на примере. Вообразите, что я — вы, а вы — дворник. Ну-с!

Осужденный схватил руку Путилина, завел ее назад, за спину, боком навалился всем корпусом на него таким образом, что другая рука Путилина тоже оказалась в плену.

— Он прижал меня к стене подъезда, крича «Стой! Попался!», а потом «Караул! Погром! Воры!»

— Хорошо… — проговорил Путилин. — Ну, до свидания, Александровский! Я уезжаю и постараюсь сделать для вас все что смогу.

Страх и надежда засверкали в глазах приговоренного.

— О, спасите меня, ваше превосходительство!

— Постараюсь, голубчик, постараюсь!

Отсрочка приговора на семь дней. Путилин в доме убитой

Прямо из острога Путилин проехал к тому следователю, который вел это дело. Когда Иван Дмитриевич объяснил ему цель приезда (подробное изучение всего следственного материала), тот наотрез отказал ему в этом.

— Простите, я не намерен исповедоваться перед вами… — желчно проговорил следователь.

Путилин усмехнулся и отпарировал удар:

— Из-за боязни лишиться удовольствия от своей блестящей следственной победы?

Следователя передернуло.

— Я не имею права сомневаться в правильности решения суда… — отчеканил он. — Весь добытый материал сделался его достоянием, и если суд вынес свой приговор, то, значит, дело кончено.

— И все-таки вы покажете мне и материал, и будете отвечать на мои вопросы! — уверенно проговорил Путилин.

— Не вы ли меня заставите? Не забывайте, ваше превосходительство, что я — не ваш подчиненный. Я судебный следователь, а не агент сыскной полиции.

— Увидим!.. — бросил ему Путилин.

От следователя Путилин поехал к министру юстиции. Принятый весьма милостиво и радушно, начальник петербургской сыскной полиции рассказал, в чем состоит его дело.

— Позвольте, но приговор суда оглашен в окончательной форме… — поднял брови сановник.

— Совершенно верно, ваше сиятельство. Но я убежден, что мы имеем дело с судебной ошибкой, — спокойно ответил Путилин.

Сановник развел руками:

— Я знаю вашу проницательность, милостивый государь, но что же мы можем теперь поделать? Я бессилен перед решением суда. Чего же вы добиваетесь?

— Только одного — чтобы приведение приговора в исполнение было отсрочено.

— На какое время?

— На неделю.

Сановник удивленно поглядел на Путилина:

— И в такой короткий срок вы надеетесь сделать для торжества правосудия больше, чем сделали следственные структуры в течение почти полугода?

— Я постараюсь. Если мне удастся, я спасу человека, ибо предъявлю другого убийцу, настоящего, если не удастся — пусть свершится то, что предопределено.

— Хорошо. Это я имею право сделать — отсрочить исполнение приговора.

— Затем я прошу вас, ваше сиятельство, разрешить мне пользоваться всем добытым следственным и судебным материалом.

…Через час Путилин подъехал к дому убитой ростовщицы. Он позвонил в железный звонок, и хриплые, лающие звуки пронеслись за воротами по двору. На воротах была прибита бумажка:

«Этот дом продается или сдается внаем».

Прошло несколько минут. Никто не являлся. Путилин позвонил еще раз, и вскоре калитка открылась. Перед Путилиным стоял сильный, стройный, коренастый мужик с красивым лицом.

— Что вам угодно? — спросил он Путилина.

— Ты дворник?

— Да-с.

— Так вот я хотел бы осмотреть этот дом.

— Купить желаете?

— Нет, внаем взять.

Путилин пристально смотрел на дворника. Он заметил какую-то тень, промелькнувшую на его лице.