Сыщик Путилин

— Нет, доктор, ты стал бы для меня лишней обузой. Может быть, при финале дела ты и будешь присутствовать. Ну-с, голубчик, слушайте…

И Путилин начал со своим помощником таинственную беседу.

— Понимаете?..

— Так, хорошо…

— Надо следить так тонко, чтобы ни малейшее подозрение не запало в его душу. Имейте в виду, он начеку.

— Будьте покойны, Иван Дмитриевич!

— Дело поручите Х. Он молодчина.

И через час начальник сыскной полиции уже выходил из своей знаменитой костюмерной совершенно преображенным: перед нами стоял мелкий купец, торговец из породы деревенских кулаков-мироедов.

— Ну, господа, до свидания! Вы скоро увидите меня «иль на щите, иль со щитом».

— А как скоро, Иван Дмитриевич?

— Дня через четыре, может быть, через пять.

— Ого! — воскликнул я. — Ничего себе скоро!

Кипит, бурлит довольно богатое село Хрущево. Справляет оно свой храмовый праздник, совпадающий с ежегодной ярмаркой. Справляет так, как подобает русскому обычаю — пьяно, с гульбой до драк, до состояния полного зверства. В кабаке Евстигнея Бесчастного, рыжего целовальника, дым стоит коромыслом.

— Еще штоф! Эй, миляга, тащи живей!

— Мигом!

Гремят песни — то жалостливые, пьяные, то бесшабашно-разудалые весьма неприличного содержания. Около одного стола, покрытого мокрой красной скатертью, особенно суетился подручный целовальника. Гости уж больно важные потчуются: полицейский, лавочник, известный кулак-мироед, откупщик и еще один новый торговец, приезжий. Широко угощает новый первых людей села Хрущева.

— Пожалуйста-с… Очень рад свести знакомство со столь почтенными лицами. Угощайтесь!..

— А вы-с по какому случаю пожаловали сюда? — любопытствовал местный кулак-мироед.

— А так-с, знаете, поразнюхать хотел, нельзя ли дельце какое завести здесь…

— А какое примерно? — тревожно спросил кулак, опасаясь встретить в новом человеке конкурента.

— Не решил еще… А вы не опасайтесь, вам помехой не стану. Разными дорожками пойдем. Ах, я и запамятовал, есть здесь у вас Варвара Ермолаева?

— Есть, есть. А что?

— Да я ей поклон от мужа из Питера привез. Он в дворниках служит у одной богатой старухи купчихи, которую недавно убили.

И новый человек принялся рассказывать об убийстве Охлопковой.

— Ишь ты, дело какое! — изумлялись те. — Страсти какие!..

— А каково она живет, Варвара-то Ермолаева? — спросил новый человек.

— Хорошо. Теперь, видно, муж-то ейный разжился в столице, первой щеголихой в селе стала. Наряд не наряд, сарафан не сарафан. Краси-и-ивая баба, ловкая! По дому все честь честью… лошадей трех купили и всякой иной животины…

…Окончилась пирушка, вышли все из кабака. Новый по тем местам человек отозвал в сторону полицейского и что-то долго-долго ему говорил. По мере того как он говорил, физиономия и поза полицейского волшебно видоизменялись: лицо стало испуганно-почтительным, а поза — раболепно-подобострастной.

— Так поняли?..

— Ваше… ваше…

— И если кому хоть одно слово — понесете строгое наказание! Держите наготове понятых.

— Здравствуйте, Варвара Ермолаева! — громко произнес новый человек, входя в просторную избу, в которой чувствовался большой достаток.

Он снял картуз, истово перекрестился на образа и протянул руку высокой красивой женщине в нарядном сарафане. Та удивленно воззрилась на вошедшего.

— Кто вы такие будете? — спросила она.

— Человек божий, покрыт не рогожей, а гость дорогой: привез вам поклон от супружника вашего, Кузьмы Терентьича. Встречайте гостя ласково!

Красавица почему-то вздрогнула, побледнела.

— От мужа моего?.. — слетело с ее бледных губ. — А вы… что, знаете его?

Гость засмеялся:

— Если бы не знал, так и поклона не привез бы! А уж и красавица же вы… Эх, чудесная! Дозвольте ручку пожать!

Та протянула гостю руку, пухлую, но рабочую. Задержал на секунду гость в своей руке руку Варвары, пристально смотря на нее.

— Эх, и щеголиха вы к тому же, лебедушка! Ишь какое колечко на пальце красуется!

Резким, быстрым движением выдернула руку хозяйка.

— А почто вам кольцо мое в глаза так бросилось? — спросила она.

А гость смеется, а сам глазами так и пронизывает ее. И вдруг близко-близко склоняется к ней и шепчет:

— Дверь закрой, слышишь?.. По делу важному от мужа твоего я приехал. Поняла? Да ну шевелись, что на меня глаза вылупила? Сомлела? Говорю — по важному делу, по тому самому.

Женщина схватилась за сердце.

— Ох, тошнехонько, родимые! — как-то всхлипнула она.

Страшный, нежданный гость сам запер дверь на деревянную защелку и вплотную подошел к красавице молодухе.

— Садись. Слушай. Все, слышь, все я знаю… — шепотом, боязливо оглядываясь по сторонам, начал чудной питерский гость.

— Это ты про что же? — тоже перешла на «ты» деревенская щеголиха.