Сыщик Путилин

Тут воочию вставала пред устрашенным взором вся неизмеримая по глубине и ужасу бездна человеческого падения, человеческой зверской жестокости, жажды крови. Страшное, нехорошее это было место. Посередине комнаты стоял знаменитый гроб, обитый лиловым бархатом. Путилин бросил на него быстрый взгляд и, подойдя к нему, поправил подушку.

— Вот он, виновник моих злоключений!.. — задумчиво произнес он. — Правда, он выглядит все таким же, дружище?

— Ну разумеется. Что с ним могло сделаться? — ответил я, несколько удивленный.

— Ну, а теперь мне надо с тобой поговорить…

— Великолепно. Ты только скажи мне, для чего ты заказал вчера несчастному гробовщику второй гроб с двойным дном?

Путилин рассмеялся:

— Да так, просто фантазия пришла. Наказать его захотел.

Конечно, это объяснение меня не удовлетворило. Я чувствовал, что сделано это моим другом неспроста. Но для чего? Я, однако, решил об этом у него не допытываться.

— Так в чем дело?

— А вот видишь ли, не улыбается ли тебе мысль сделаться на сегодня, а может быть, и на завтра, сторожем нашего музея?

Я от удивления не смог выговорить ни слова.

— Если да, то позволь мне облачить тебя вот в этот костюм.

С этими словами Путилин указал на форменное платье сторожа-курьера, приготовленное им, очевидно, заранее.

— Тебе это надо? — спросил я моего друга.

— Лично мне — нет. Я хочу доставить тебе возможность насладиться одним забавным водевилем, если… если только, впрочем, он состоится. Говорю тебе откровенно, я накануне генерального сражения.

Я ясно видел, что Путилин был действительно в нервно-приподнятом настроении.

— Но ты, конечно, дашь мне инструкции соответственно моей новой профессии, вернее роли? Что я должен делать?

— Ты останешься здесь. Лишь только ты услышишь первый звонок, придешь ко мне в кабинет. А там я тебе все быстро объясню.

Я начал переодеваться и вскоре превратился в заправского курьера-сторожа. Мой друг напялил мне на голову парик, прошелся рукой искусного гримера по моему лицу, а затем внимательно оглядел меня с ног до головы.

— Честное слово, доктор, ты делаешь громадные успехи!

И покинул меня. Прошло около часа. Я чувствовал себя, откровенно говоря, чрезвычайно глупо. В сотый раз осматривал я знакомые мне до мелочей страшные экспонаты музея. Послышался звонок. Я быстро вошел в кабинет моего друга, миновав ряд комнат. Я видел, с каким изумлением глядели на меня обычные сторожа сыскного управления.

— Откуда этот новенький появился? — доносился до меня их удивленный шепот.

В кабинете перед Путилиным стоял его помощник, что-то ему объясняя. В руках начальника полиции была большая визитная карточка, которую он рассматривал, казалось, с большим вниманием. При моем появлении помощник Путилина взглянул на меня с недоумением.

— Вы разве не знаете нашего дорогого доктора, — воскликнул тот, — постоянного участника наших похождений?

Помощник расхохотался:

— Да не может быть! Вы?!

— Я.

— Ну и чудеса начинают у нас твориться!

— Скажи, пожалуйста, ты никогда не слыхал о таком господине? — спросил меня Путилин, подавая визитную карточку, которую держал в руке.

Я взял карточку и прочел:

«Профессор Этторе Люизано,

член Римской академии наук,

заведующий кафедрой судебной медицины.

Рим».

— Не знаю… — ответил я.

— Скажите, голубчик, чего домогается этот господин? — обратился к помощнику Путилин.

— Он на плохом французском языке обратился ко мне с просьбой осмотреть — научных целей ради — наш криминальный музей. Наговорив кучу любезностей в адрес нашего блестящего уголовного сыска, он заметил, что в осмотре подобных музеев ему не было отказано ни в Англии, ни в Германии, ни во Франции.

— Вы сказали ему, что разрешение на осмотр музея посторонним лицам зависит от начальника, а что начальник, то есть я, в настоящее время болен?

— Сказал. На это он ответил, что обращается с этой просьбой ко мне как к вашему заместителю.

Путилин забарабанил пальцами по столу и выдержал довольно продолжительную паузу.

— Как вы думаете, разрешить ему осмотр?

— Почему бы нет? Неловко… Нас и так дикарями за границей считают.

— Хорошо. Теперь слушайте меня внимательно, голубчик: в середине осмотра вы должны выйти из комнаты под предлогом того, что возникла необходимость дать экстренные распоряжения. Идите! Вы впустите этого чудака профессора не ранее, чем я подам вам свой обычный условный звонок.

Помощник удалился.

— Слушай же и ты, докториус: сию минуту ступай туда, и лишь только во время осмотра мой помощник удалится, ты немедленно выйди за ним следом. Понял? Профессор на секунду останется один. Следи за часами. Ровно через две минуты иди в музей.