Сыщики из третьей гимназии и Секрет медальонов

Домчались пулей. Володя, кинув извозчику серебряный рубль, другой монеты у него просто не было – дедушка Илья и дядя Николаша, его обожавшие, по воскресеньям после семейных обедов непременно одаривали мальчика деньгами, а меньше целкового у них не водилось, – выпрыгнул из пролетки и птицей взлетел на третий этаж. Миновав приемную, он открыл дверь в кабинет Крутилина.

Ожидавшая в очереди просителей дама с болонкой в корзине меланхолично заметила:

– Глядите, ещё один гимназист. Что они здесь делают?

Господин в котелке, сидевший с ней рядом, заговорщически подмигнув очереди, пошутил:

– То не гимназисты, а переодетые гимназистами агенты-карлики.

Все, кроме господина с козлиной бородкой, засмеялись. Он же вскочил и стремглав покинул приемную, шепча про себя:

– Карлики, конечно же, карлики.

Полтора часа назад никто из сидевших в приемной не поверил подслеповатому полковнику, что мальчик-гимназист, не сходя с места, разыскал ему орден:

– Ведь не было его на груди! Не было! Вы ведь сами видели! А мальчишка раз и вытащил его! Вот он!

Господин с козлиной бородкой – а он служил репортером в «Петербургском листке» – готов был поклясться, что, когда полковник входил, шейного Владимира на нём не было. Но разве мог ребенок догадаться, что орден запал за воротник? Однако теперь, после реплики господина в котелке, все стало на свои места. Это не ребенок, а взрослый. Только не обычный, а карлик. С помощью таких карликов сыскная полиция может незаметно внедряться повсюду, ведь кто обращает внимание на детей.

И репортер побежал в редакцию сдавать заметку в номер.

* * *

– А где Иван Дмитриевич? – спросил ворвавшийся в его кабинет Володя.

Прерванная им богато одетая дама, долго и нудно рассказывавшая Яблочкову о воровстве собственной прислуги, возмущенно обернулась и уже было открыла рот, чтобы поставить на место невоспитанного гимназиста, но Арсений Иванович её опередил:

– Уехал на Смоленское кладбище.

– Чванов с Кешкой оттуда ушли, – сказал Володя.

– И где они?

– В доме на 5-й линии…

– Номер?

Володя готов был его назвать, но в последний момент заметил, что Федя прижал палец к губам, мол, молчи. Интересно, почему? Наверное, потому, что Крутилин не взял его с собой на кладбище. И если назвать номер дома, Володя тоже останется в кабинете Крутилина.

– Я не запомнил. Но могу показать.

– Поехали, – махнул мальчишкам рукой Яблочков.

– А как же… – завозмущалась дама.

– Приходите завтра, – бросил ей на ходу Арсений Иванович.

Выйдя в приемную, он громко объявил:

– На сегодня прием закончен.

Все повскакали с мест.

– Но как же…

– Третий час дожидаюсь…

– Не до вас. Ловим опасного убийцу, – объяснил Яблочков и окликнул коллег: – Назарьев, Петров, возьмите из Адмиралтейской части подчасков[37] и за мной, на 5-ю линию.

Федя и Володя миновали приемную следом за Яблочковым. Господин в котелке указал им пальцем вслед:

– Видели, видели? Видели карликов Крутилина?

Посетители пожали плечами. Да, вроде карлики. А может, и обычные мальчишки. Кто их разберет?

* * *

По дороге Володя рассказал Феде и Яблочкову о своей слежке за Кешкой и Чвановым на кладбище.

– Могилы хотят разрыть? Зачем? – удивился Арсений Иванович.

– Я так понял, что клад в них какой-то спрятан.

– Интересно, очень интересно, – сказал Яблочков, вспомнив про загадочный шифр на березах.

До 4-й – 5-й линий кавалькада пролеток домчалась с Большой Морской за десять минут. Вышли из них возле рынка, чтобы Дерзкий из окна не приметил появление полиции. По этой же причине три чиновника для поручений сыскной и шесть подчасков подошли к дому десять по четной стороне.

Яблочков сперва предъявил Африканычу свое удостоверение, а затем вытащил из кармана сюртука фотографическую карточку Дерзкого:

– Ну-ка, погляди внимательно. Знаком тебе этот человек?

Дворник, всмотревшись, покраснел:

– У барышни во втором этаже второй день обитает.

– Документы его видел?

– А как же, – обрадовался Африканыч и достал из кармана фартука вид, отданный ему всего час назад Дерзким.

– Неведров Федор Иоаннович. Он сейчас дома?

– Да. Вместе с сынком. Обедают. Еду им из кухмистерской принесли.

– Дверь на черную лестницу из квартиры открыта?

– Открыта. Я ж говорю, только что еду им принесли. А на черную лестницу у нас можно попасть из парадного подъезда.

– Отлично. Проведешь нас, покажешь. Назарьев и трое городовых, пойдете со мной. – Яблочков показал рукой на самых крепких из них. – Петров! Подниметесь с остальными подчасками по парадной лестнице на второй этаж и перекройте им другой выход из квартиры.

– А если Чванов опять заложника возьмет? – спросил Петров.

– Не возьмет. Барышню мы выманим на кухню. А в Дерзкого и мальчишку смело стреляйте, они сообщники.

– Ясно, толковый план, – одобрил Петров и обратился к троице оставшихся с ним городовых: – Кто из вас хорошо стреляет?

Двое сделали шаг вперед.

– Пойдете со мной. Ну а ты, – Петров с сомнением поглядел на самого щуплого городового, – останешься на улице вместе с мальчишками.

– Что делать, если кто-то выйдет или выбежит из парадной? – уточнил тот.