Сыщики с Нанкин-роуд

– Разумеется, господин, я непременно там буду.

Не прошло и двух дней после его последнего посещения фабрики «Гран-Панталеоне», как отец вновь призвал его к себе и сообщил, что Бизоньози выразил пожелание, чтобы мальчик начал на него работать: «Не на фабрике, а время от времени выполнять кое-какие поручения». Эта деталь несколько примирила с данной новостью мать, которая придерживалась мнения, что сын нужен ей дома: и в лавке помогать, и за братишкой присматривать. Однако Хуберт тут же почувствовал, что на сердце его опустилась каменная плита. Он совсем не хотел туда возвращаться после того, что довелось ему в тех стенах услышать, а уж тем более ничуть не хотелось становиться мальчиком на побегушках у Бизоньози. Впрочем, тогда он и представить не мог, что именно предполагала эта работа.

Однако всю первую неделю на рабочем месте Хуберту не пришлось ничего делать, кроме как носить письма из одного конца города в другой. По-видимому, все Великие семейства города Карловы Вары состояли в постоянной переписке с Бизоньози. Включая семейство Костка – то самое, о внутреннем конфликте которого Бизоньози вместе с его отцом вели беседу в присутствии Хуберта в ставший роковым для него впоследствии день. Хуберт никак не мог выбросить из головы тот разговор. Вот почему, явившись в дом старика Костки с корреспонденцией, он почувствовал сильное искушение обратиться к мажордому с просьбой позволить переговорить с его хозяином. Он мог бы предупредить старика, мог сказать ему, что сын и невестка задумали сжить его со свету, а Бизоньози, которому стало известно об этом, даже предложил им тут посодействовать. Тем не менее Хуберт ничего такого не сделал.

Уже на следующий день Бизоньози приставил его к Джеймсу Мориарти в качестве личного ассистента. И потребовалось какое-то время, чтобы Хуберт окончательно расстался с детством и смог наконец понять, что же в тот вечер произошло.

Чтобы Хуберт осознал, что его визит в дом старика Костки был его испытанием и что он, промолчав, благополучно его прошел.

XVI

Элис испытывала некоторые душевные терзания оттого, что на верхнем этаже отеля «Белгравия» вся еда, словно по волшебству, появлялась в условленный час на столе. И не только из-за того, что данный порядок заставлял ее воспринимать свою работу еще менее значимой, но и из тех соображений, что не могут же они до конца жизни питаться исключительно блюдами из меню гостиничной кухни, какими бы аппетитными те ни были. Это годится для постояльцев, для тех, кто здесь проездом, но вовсе не для постоянных обитателей «дома»! А поскольку ни Маргарет, ни Хуберт, ни Джонатан не создавали впечатления тех, кто способен сам о себе позаботиться (неимоверное количество кофе, потребляемого Хубертом, беспорядочный режим ночного отдыха Джонатана и одержимость работой Маргарет служили тому доказательством), будет правильно, если Элис позаботится обо всем сама, взяв бразды правления в свои руки.

Именно поэтому она тем утром и попросила Эмму пойти вместе с ней на рынок. Им просто необходима домашняя еда – привычные блюда, чуть менее изысканные, чем те, что рождаются в гостиничной кухне. То есть более сытные и легче усваиваемые. Больше будничной, обыденной пищи, которая даст им понять: ни один из них не является вечным постояльцем «Белгравии», а последний этаж отеля – и вправду их дом.

Рынок оказался местом совершенно чудесным. Расположенный на одной из центральных улиц Международного поселения, от непогоды он был защищен большими разноцветными зонтами, закрепленными на толстых деревянных колоннах. С самого раннего утра рынок был заполонен народом, и понять, где заканчиваются торговые места со всякой снедью и где начинается тротуар, было решительно невозможно. На этом рынке торговали продуктами из всех государств – участников концессии, однако товары китайского производства пользовались специальными привилегиями.

Элис держала в руках внушительных размеров плетеную корзину, которую ей пришлось одолжить в прачечной. Хуберту, Маргарет и Джонатану по сей день так и не пришла в голову мысль завести корзину для покупок. И Элис была абсолютно уверена, что, если когда-нибудь наступит день, когда готовые завтраки, обеды и ужины перестанут поднимать для них из кухни, все обитатели верхнего этажа начнут тихо чахнуть, а потом просто помрут с голоду.

С прилавка, на котором были разложены фрукты и овощи, Эмма взяла нечто отдаленно напоминающее брюкву или турнепс, понюхала этот корнеплод и протянула его Элис, чтобы понюхала и она. Корень пах чем-то свежим, почти что душистым мылом.

– Имбирь нам точно нужен, – сказала Эмма. – Здесь его используют практически для всего.

Элис не возражала.

– Возьми тогда еще несколько головок чеснока и пару-другую луковиц – пригодится, пока мы не разберемся, как правильно использовать имбирь.

– Погляди-ка на эти грибы. – Эмма указала на небольшую горку сушеных грибов. – Мне о них Шаожань рассказывал. Он говорит, что перед готовкой их сначала нужно хорошенько размочить. Хочешь попробовать?