Сыскные подвиги Тома Сойера. Том Сойер за границей (сборник)

Приключение было хоть куда, и Тому приходилось здорово налегать на свою огнестрельную рану, чтобы не спасовать и постоять за себя. Однако же мало-помалу слава Тома начала бледнеть, потому что случились разные другие происшествия, о которых все толковали, – сначала скачки, а там пожар, а там цирк, а там большой аукцион негров, а там затмение; и это, как водится, всех будоражило, так что о Томе и говорить перестали, и вы себе представить не можете, как это его огорчало и бесило. Скоро он совсем раскис и затосковал, со дня на день все хуже, а когда я спросил его, что с ним такое, он отвечал, что у него просто сердце разрывается, как подумает он, что время проходит и он становится все старше и старше, а нет ни войны, ни какого другого способа прославиться. Конечно, все мальчики так думают, только он первый, от кого я услышал это так прямо и откровенно.

Вот и стал он придумывать способ прославиться, и скоро придумал, и предложил мне с Джимом принять участие. На этот счет Том Сойер всегда был щедр и великодушен. Есть пропасть мальчиков, которые будут с вами первые друзья-приятели, если вам удалось заполучить что-нибудь хорошенькое, но если хорошенькое досталось им, они вам и не заикнутся об этом, а постараются все себе зацапать. Том Сойер был не таковский – могу вас уверить. Есть пропасть мальчиков, которые будут юлить и лебезить перед вами, ежели вы добыли яблоко, выпрашивать сердцевинку; но когда им удастся добыть яблоко и вы попросите у них сердцевинку, и напомните им, что вы тоже давали им сердцевинку, то они скорчат вам рожу и скажут, что они вам чувствительнейше благодарны, но у них сердцевинки не останется. Однако я замечаю, что это им никогда даром не проходит; надо только подождать. Джек Гукер всегда так делал, и не прошло двух лет, как он утонул.

Ну, так пошли мы в лес, что на холме, и Том рассказал нам, что он придумал. А придумал он крестовый поход.

– Что такое крестовый поход? – спрашиваю.

Он глянул этак презрительно, как всегда глядят, когда стыдятся за человека, и говорит:

– Гек Финн, уж не хочешь ли ты сказать мне, что не знаешь, что такое крестовый поход?

– Нет, – говорю я, – не знаю. Да и не гонюсь за этим нисколечко. Жил я без того, и обходился, и здоров был. Ну, а если ты мне скажешь, буду знать, и ладно. Я не вижу, какой мне прок ломать голову над такими вещами, которые, может быть, ни разу в жизни мне не понадобятся. Это как Лакс Вильямс: выучился говорить по-чоктаусски, а тут и Чоктау-то никогда не видали, пока не пришел один вырыть могилу ему же. Ну, так что же такое крестовый поход? Только я тебе наперед скажу: если это привилегия, то ничего ты с ней не наживешь. Билль Томсон…

– Привилегия?.. – перебивает Том. – Никогда не видал такого идиота!.. Крестовый поход – это вроде войны.

Я подумал было, что он ума лишился. Однако нет: он говорил очень серьезно и преспокойно объяснил:

– Крестовый поход – это война, чтобы отнять Святую Землю у язычников.

– Какую Святую Землю?

– Ну, Святую Землю, – одна только и есть.

– Да нам-то ее на что?

– Ну как же ты не понимаешь? Она в руках язычников, и наш долг отнять ее у них.

– Как же мы допустили их завладеть ею?

– Мы вовсе не допускали их завладеть ею. Они всегда владели ею.

– Послушай, Том, так, значит, она ихняя, разве нет?

– Ну, конечно. Кто же говорит, что нет?

Я призадумался, но никак не мог понять, какие же у нас права на нее, и говорю:

– Это чересчур мудрено для меня, Том Сойер. Ежели у меня есть ферма, и она моя, и другому человеку захочется получить ее, то разве он имеет право…

– Экий вздор! Ты самой простой вещи сообразить не можешь, Гек Финн. Тут не ферма, а совсем другое. Видишь ли, вот в чем дело. Они владеют землей, только одной землей, и только это им и принадлежит; но мы, евреи и христиане, сделали ее святою, и, стало быть, нечего им осквернять ее. Это позор, и мы не можем потерпеть его ни минуты. Мы должны пойти на них и выгнать их оттуда.

– Ну, мне это кажется самым запутанным делом, какое я только знал. Теперь, положим, у меня есть ферма, а другой человек…

– Да ведь я же тебе сказал, что фермерство тут ни при чем! Фермерство – это занятие, самое обыкновенное, простое, мирское занятие, и все тут, больше о нем ничего и сказать нельзя; а тут высшее – тут религиозное, и совсем другое.

– Религиозно – пойти и отнять землю у народа, которому она принадлежит?

– Конечно! Так всегда считалось.

Джим покачал головой и говорит:

– Господин Том, это, верно, бывает ошибка, – наверно, так. Я сам религиожный, и жнаю пропасть людей, которые религиожные, и я не видел ни одного, который так делает.

Том взбеленился и говорит: