Сыскные подвиги Тома Соуэра в передаче Гекка Финна

Все расхваливали Брэса Денлапа за его доброту к этому чужаку. Он предоставил ему на житье небольшую деревянную клеть и велел своим неграм прислуживать ему и приносить поесть.

Глухонемой заходил и к нам, потому что дяде Силасу, в его постоянной скорби, было даже утешительно видеть кого-нибудь, тоже пораженного горем. Мы с Томом и виду не показывали, что знали его прежде, и он тоже как будто, и не видывал нас. Все наши высказывали перед ним свои заботы, точно его тут и не было, но мы полагали, что нет никакой беды в том, что он все это слышит. Большею частью он и не вслушивался, но иной раз обращал внимание, как мы замечали.

Прошло еще дня два-три, и отсутствие Юпитера стало всех беспокоить. Все спрашивали друг друга, куда бы мог он запропаститься? И каждый отвечал, что и ума приложить не может, качал головой и находил дело очень странным. Прошло еще несколько дней, потом, неизвестно откуда, пронеслась мысль: верно он был убит! Можете представить себе, как это всех ошеломило. Все языки так и замололи на этот счет! В субботу две или три партии отрядились в лес искать, не найдут ли труп. Мы с Томом примазались тоже; нам было так приятно участвовать в таком подвиге; Том не мог ни есть, ни усидеть на месте от восторга. Он говорил, что если мы найдем тело, то прославимся и о нас будет больше толков, чем если бы сами мы утопились.

Однако, все скоро устали, но не Том Соуэр! О, это было не в его характере! В ночь на воскресенье он не мог даже заснуть, все придумывал средство, а на рассвете стаскивает он меня с постели и кричит с восхищением:

— Скорее одевайся, Гекк! Я придумал! Нужна ищейка!

Минуты через две, мы уже бежали берегом к деревне, хотя было еще темно. У старого Джэффа Гукера была ищейка и Том хотел выпросить ее.

— Только следы-то теперь уже не свежи, Том, — сказал я. — К тому же были дожди…

— Ничего не значит, Гекк. Если труп запрятан где-нибудь в лесу, «собака» найдет его. Если убийцы даже закопали его, то, разумеется, не глубоко, иначе быть не может, и собаке стоит пройти по этому месту, чтобы почуять мертвечину. Гекк, мы прославимся, это так же верно, как то, что ты родился на свет!

Он так и горел; стоило ему только затлеться, и всего его так уже пламенем и охватит. Так было и теперь; через две минуты он уже нарисовал себе все: мы не только найдем тело, нет, мы нападем и на след убийцы, будем гнаться за ним, не выпустим его из вида, пока…

— Прекрасно, — сказал я, — но сперва найдем тело; полагаю, что и этой работы будет довольно нам на сегодня. До сих пор известно нам только то, что трупа не оказывается и следов убийства нет. Очень возможно, что этот плут просто ушел куда-нибудь и никто не думал его убивать.

Он нахмурился и говорит мне:

— Гекк Финн, я не знаю, кто бы умел лучше тебя отравлять решительно все! Пока тебе самому успех дела кажется сомнительным, ты стараешься разочаровывать и других. Что тебе за радость окачивать холодной водой этот труп и выдумывать собственную свою эгоистическую теорию о том, что никакого убийства и не было? Казалось бы, что нечего тебе мешать здесь. Я не понимаю, что заставляет тебя так поступать. Я-то никогда не позволил бы себе этого по отношению к тебе. Нам представляется теперь такой великолепный случай совершить подвиг, а ты…

— Да сделай милость! — перебил я. — Я очень жалею о том, что говорил, и беру свои слова назад. Я сказал спроста. Располагай все, как знаешь. Мне собственно и дела нет о Юпитере; если он убит, я готов радоваться этому, как и ты; если нет…

— Я никогда не говорил, что рад этому. Я только…

— Ну, если ты огорчен, то и я огорчен. Словом, куда ты повернешь, туда и я. Пусть он…

— Никакого повертывания тут нет, Гекк Финн, и речи о том не было. А что касается до…

Он забыл, о чем начал речь, и стал шагать молча, в раздумье, но скоро воскликнул опять:

— Как хочешь, Гекк, а отличная штука будет, если мы найдем труп после того, как все отказались уже от попсов, а потом выищем и убийцу. Это принесет честь не только нам, но и дяде Силасу, потому что это будет сделано нами. Он снова оживет, увидишь, или я не добьюсь этого!

Но когда мы пришли в кузницу Джэффа Гукера и сказали ему, что нам нужно, он тоже порядочно нас охладил.

— Берите собаку, если хотите, — сказал он, — но все это вздор, не найдете вы никакого трупа, потому что и нечего находить. Все перестали искать, и правы. Как пораздумали, то и поняли, что убитого быть не может. Хотите знать, почему? Я скажу. По какому поводу убивает один человек другого? Том Соуэр, ответь!

— Ну… он…

— Отвечай прямо, ты не дурак. Почему убивает?

— Иногда из мести… Случается тоже…

— Постой. Одну вещь за раз. Ты говоришь: из мести. Это верно. Ну, в ком могла зародиться месть к такому ничтожному увальню? Кто мог захотеть убить подобного… кролика?

Том прикусил язык. Я полагаю, что он не обдумывал еще никогда тех причин, по которым один человек возьмет да и убьет другого, а теперь он видел, что трудно было предположить, чтобы кто-нибудь мог озлиться до такой степени на такую овцу, как Юпитер Денлап. Кузнец продолжал: