Сжигая запреты (СИ)

Секс ничего не решит. Он не сблизит нас больше. Я не этого жду.

Но…

Смотрю Дане в глаза и снова теряю себя. Вспышка в груди – смертельная. Огонь по всему телу – молниеносно. Дефектное сердце отбойными ударами натужно борется со ставшей хронической щемяще-ноющей болью.

– Выйди вон, сказала! – звучу уже не просто сердито, а напуганно.

– Ты сказала, что я могу заходить поесть, – заводится Шатохин в ответ на мою агрессивную подачу.

– Когда меня не будет!

– А откуда я, блядь, должен знать, когда тебя нет?! – рявкает еще яростнее, заставляя меня содрогнуться.

Налететь на него охота, человечность теряю!

Стискиваю ладони в кулаки и всеми силами торможу себя от прыжка.

– Ладно, Дань… – выдыхаю достаточно миролюбиво. Нужно избавиться от него, чтобы успокоиться. – Я буду оставлять на дверях записку, чтобы ты видел, что я ушла. Сейчас выйди, пожалуйста. Дай мне десять минут, чтобы собраться, и я уйду.

Даня замирает и опаляет меня таким взглядом, что меня едва ударной волной не отбрасывает.

– Я не хочу, чтобы ты уходила, – выталкивает неожиданно тихо.

Все еще грубовато звучит, но вместе с тем как-то невыносимо уязвимо. У меня аж дрожь по коже несется, потому что внутри все – вдребезги.

– Мы договорились, Дань! – стою на своем, игнорируя все показатели слабости.

– Ты с собой договорилась, Марин! Я с тобой не договаривался!

Он меня добивает! Добивает!!!

И без того плохо, он еще маячит! Будто нарочно вынуждает еще сильнее страдать.

– Так трудно подождать? Трудно? Я многого прошу?

Боже, я будто персонаж древней мультипликации! Ношусь с этими словами по комнате, как идиотка.

– Трудно, – все, что выталкивает он. И я замираю. Даня пригвождает меня к месту взглядом. – Я весь день ждал.

Как это понимать? Что он пытается сказать? Почему так смотрит, словно это я его мучаю?

Нет… Нет… Я, должно быть, схожу с ума!

А потом… Шатохин вдруг сокращает расстояние и, гипнотизируя взглядом, кладет руки мне на плечи.

– Марин, я хочу… Хочу тебя, Маринка…

Взрыв. Боль. Паника.

– Что… Что ты хочешь?

– Все хочу, Марин! Давай мириться как-то… Давай вместе решим проблему… Просто… Просто помоги мне, Марин!

Снова «решим»… Теперь еще и «проблему»… «Вопрос», вероятно, закрыт.

– Не смей меня трогать! – кричу я, отталкивая и одновременно мечтая, чтобы он не послушал.

Но Даня поднимает взгляд над моей головой и, глядя в какую-то неопределенную точку, стискивает челюсти. Вижу, как несколько раз дергается его кадык, а потом слышу шумный выдох.

Он отступает в сторону. А я вылетаю на улицу.

Несусь куда глаза глядят. Долгое время не сбавляю скорости, пока под ребрами не возникает резь. Оглядываюсь, когда удается отдышаться, и, конечно же, понимаю, что не имею ни малейшего представления, в какой части острова я нахожусь.

Темнеет. Становится очень страшно.

Пару минут спустя и вовсе начинается дождь.

Я снова кружу по истоптанному клочку земли. Никак не определяюсь, куда идти.

А потом… С очередным разворотом передо мной вдруг вырастает преграда, и я, не успев толком разобраться, в ужасе визжу.

26

Ты меня полностью принимаешь?

– Марина… Марина… – чтобы я услышала и перестала отбиваться, Дане приходится меня окликнуть не один раз. Последний – уже конкретным криком: – Марина!

Чудовище сбегает. Против демонов Шатохина оно, как обычно, крайне быстро трусит. И не зря.

Не представляю, какую психологическую травму мне стоило бы заработать, чтобы перестать реагировать на Даню. Он только смотрит, и все внутри меня воспламеняется. А уж если прикасается, желание сгореть замещает все основные инстинкты.

Я, конечно, пытаюсь с собой бороться. Но, похоже, уже угодила в ловушку. Внешние факторы – темнота и дождь – создают фатальную атмосферу и обостряют не только ощущения, но и все чувства, которые я рывками глушу.

– Даня… – выдыхаю незапланированно, подвисая на нем, как на единственном источнике жизни.

Его глаза, его запах, его жар, его сила… Да, без него жизнь не жизнь! Меня накрывает потребностью любить его. И сила этого стремления попросту поражает.

Я не хочу с ним ругаться. Не хочу его отталкивать. Не хочу причинять ему боль.

Я просто хочу его любить! Здесь и сейчас.

– Марина! – разъяренно выталкивает Даня, прежде чем грубо встряхнуть меня.

Дождевые капли, которые успели напитать волосы, разлетаются. Мои зубы клацают. Я содрогаюсь, снова и снова захлебываясь чувствами.

– Что ты, мать твою, творишь? Ты не понимаешь, что носиться в одиночку там, где ты ни хрена не ориентируешься на местности – опасно?! А? Я тебя спрашиваю! Ты, блядь, этого не понимаешь?! – кричит все громче. С таким надрывом, которого я никогда у него не слышала. – Падение! Перелом! Кровотечение! Потеря сознания! – рубит с расстановками и таким разрушительным гневом, что я на каждом слове вздрагиваю. – Как бы я искал тебя?! Что бы делал, если бы с тобой что-то случилось?! Что бы я, мать твою, чувствовал?!

Как такое отражать? Если я даже в своих эмоциях и ощущениях не разбираюсь! Меня просто колотит от внутреннего сбоя, который случается, когда сталкиваются несколько разнозаряженных энергетических масс.