Та, которую я... (СИ)

А Алиска? Прощай, Алиска…

Вдруг она уже там, на Земле, и полностью проявилась? А я, дурак, тут околачиваюсь.

Но лишь приблизился, еще даже не вплотную — Очаг мгновенно преобразился. Заискрился, потемнел и как полыхнет в мою сторону!

Еле-еле успел отскочить.

Но ногу обожгло, я скривился от боли. Гляжу, одежда цела, а жжение всё усиливается и усиливается. На боку, где карман…

Ох, ты ж, Вселенная!

Там ведь амулет! Выхватил его, а он аж шипит! Я стремглав бросился бежать оттуда. Амулет держу за веревочку в вытянутой руке перед собой, а бросить его почему-то не могу. Выскочил за двор, осмотрелся и как давай прыгать, как умею, да парить в воздухе.

Наверное, туда же доскакал, где мне Балистар амулет этот вручил. Как только перестал камень шипеть и затих, я прикопал его под приметным деревом.

И назад — в усадьбу.

Задолго до нее перешел на обычный шаг. Не стоит себя выдавать. И спешить теперь незачем.

Добрался до дивана и упал без сил.

Меня знобило до самого утра…

Глава 17

Открыл глаза с первыми лучами солнца.

Петухов или не слышал, или нет их тут вовсе.

Пусть на ужине всё прошло, не так, как я бы хотел — не совсем гладко. Да вообще, честно говоря, хреново. Павел с Аделаидой насыпали мне «перца» полную тарелку, зато я предусмотрительно поостерегся и встретился с Очагом тет-а-тет.

А это намного важнее.

Как бы все обернулось, если бы то, что там случилось, произошло на глазах у князя?! Как бы он воспринял? Мало бы мне не показалось уж точно.

Ладно, выгнали бы тотчас, а вдруг у них за такое — «не сносить головы»?

Амулет, зараза, опасный. Да и Очаг не меньше. Даже больше.

Да к черту их титул!

Надо сначала разобраться во всем.

Ночь выдалась тяжкой. Минут пятнадцать набирал в ладони воду и швырял ее себе в лицо, пока сзади не раздался смешливый голосок:

— А чего это подушки не измяты? Плохо я их взбила?

Приятная утренняя картина: Марфуша — розовощекая, аппетитная. Глазки светятся. О! Карие…

— Чай подавать или вниз спуститесь?

— Подавать! Подавать! — встрепенулся я. — На двоих!

Лучше с ней пока побуду. Успеет еще семейство поизмываться надо мною. Не всем из благородных, конечно, я пришелся не по нраву, но большинству — наверняка.

Правда, я надеялся, что они поутихнут, как только я выпрошу себе место служивого.

Марфуша вернулась быстро, притащила большой поднос и ловко опустошила его, расставив приборы на столе.

— Садись со мной, — предложил я.

Она зарделась и тихо запричитала:

— Да разве так можно? Да не нужно. Я не могу…

Ох и кривляка! Вижу же, что две чашки принесла.

Воспользовавшись ситуацией, я властно ухватил ее, жаль, что только за плечи, и усадил в мягкое кресло.

— Чего ты так упираешься? — усмехнулся я. — А ты случаем не рабыня?

— Нет, конечно, — отозвалась она. — В рабство только кочевники угоняют. А у нас можно в кабалу попасть за долги, так отработаешь всё сполна и свободен.

— Ты же не должна ничего? — уточнил я.

— А хоть и должна, тогда что? — лукаво уставилась она на меня.

«Ну что… Понятно что… — и тут пронзило извилины. — А вдруг Алиску кочевники поймали и угнали? Но отправляться за пределы империи мне сейчас как-то не с руки… Да и знать бы наверняка… К чему неоправданный риск?»

Марфуша плеснула из чашки в блюдце и, уморительно раздувая щеки и шумно выдыхая воздух, принялась дуть на горячую жидкость.

Я засмотрелся.

— А как тут служивые поживают?

— Ничего себе поживают. Только мрут иногда. На то они и служивые.

Вот те раз! Из огня да в полымя! Я видел, конечно, во дворце, как те служивые кинулись врукопашную. Но там в противниках у них были хоть и агрессивные, но явно хилые богоотступники.

Агатцев еще встречал, так они только одним своим видом всех распугали. И я ведь тоже таким собираюсь стать. А с кочевниками в основном простые стрельцы сражаются. Так мне говорили.

Да и я ведь себе привилегии выпрошу, выгадаю максимальную безопасность. Если такое, конечно, возможно.

— А ты ко мне приходить будешь, если я вдруг в служивые к князю подамся? — я попытался понять по выражению лица служанки, что она действительно думает по этому поводу.

В смысле нашего общения.

Но ничего у нее не дрогнуло, не заиграло, не опустилось, ни вздернулось.

Громко потянув в себя чай из блюдца, она отозвалась как бы между делом:

— А чего же не приходить? Меня уже к вам назначили. Вы же сами похлопотали.

Да нет. Я, скорее всего, чуть не прохлопал ушами такую чудесную помощницу. Хоть одно облегчение — уже не нужно об этом затевать разговор с князем. Всё решилось благополучно и как-то само собой.

— Вам передали, что ждут через час, а я, дура, расчаевничалась тут и совсем забыла! — подпрыгнула Марфуша, выпучив глаза. — Уж простите!

— Да не переживай, — успокоил ее я.

Переживать придется мне.

Я обнял обворожительное тело служанки жадным… взглядом и потопал туда, где меня «всенепременно» ожидают.

Внизу меня встретил какой-то слащавый в ливрее и провел вглубь здания — в большой зал, где я еще не бывал.

Тут, мне показалось, вполне уютно: камин поменьше Родового Очага, много мягкой мебели, стол с закусками и напитками. Отличное место для отдыха.