Та, которую я...

Да и давненько уже воины племени перестали обращать на меня внимание, словно я был одним из них, будто я стал настоящим человеком ВЕТРА…

Возникло еще одно гнетущее предположение: неужели это сделали Уля и Эдита?

Возможно, их нынешняя жизнь вполне устраивала, а я тут нарисовался — такой герой — и решил всё за них. Вдруг пленные девицы и не желали никакого «спасения», которое я им попытался навязать?

А что? Тут они, вероятно, занимаются ровно тем же, чем занимались и в империи. Но среди дикарей у них и конкуренции меньше, и по их виду не скажешь, что они прямо уж так опечалены своей теперешней судьбой…

Все-таки, наверное, стоит у них уточнить, когда освобожусь: помогать им или нет?

Пока радовало одно, и я себя несколько раз мысленно похвалил за то, что всё это время оставался достаточно сообразительным и не показал кочевникам свои гравитационные возможности.

Нужно дождаться только подходящего момента и…

Пусть лишь только отодвинут решетку…

Однако возникшие в памяти звенящие стрелы кочевников, бьющие точно в цель, тут же остудили мой пыл, и я включил режим «здравомыслия».

Внезапно свет, льющийся сверху, померк. Я поднял голову и с трудом разглядел лицо одной из служанок дочери вождя. Она спустила мне на веревке небольшой кувшин и требовательно крикнула:

— Пей!

Я ухватил сосуд, жадно откупорил его и понюхал.

О, черт! Опять то самое шаманское зелье! Марха желает вернуть меня в «игру».

Нет уж! С меня хватит!

Хмыкнув, я демонстративно перевернул кувшин и опорожнил его прямо себе под ноги. Но тотчас выросло беспокойство: а вдруг достаточно и паров зелья, чтобы снова меня одурманить?

Судорожно принялся закапывать ногами растекшуюся жидкость, благо земля была рыхлой и податливой. За несколько секунд соорудил целую горку, надежно замуровав треклятое пойло.

Дева ВЕТРА отозвалась отборными бранными словами и исчезла…

Примерно через полчаса сверху раздались недовольные голоса Ули и Эдиты:

— Да что с тобой не так? Живешь себе — любой позавидует… И кормят тебя, и мы тебе даем как угодно. Чего тебе не хватает?

«Вот ведь, стервы!» — мысленно рявкнул я.

Мои догадки относительно «пленниц» оказались верны. Однако я такие предположения задвигал на самый дальний план, сразу же перевел их в самые-самые запасные и маловероятные.

Но получается, что иногда быть в плену лучше, чем поживать на воле.

И еще раз мысленно чертыхнувшись, я зарубил себе на носу: впредь когда у меня вдруг снова возникнут какие бы то ни было добрые побуждения, нужно будет сначала дотошно выяснить, а стоит ли их реализовывать?

— Понимаете, барышни, действие зелья внезапно прекратилось, и у меня случился нервный срыв, — пояснил я им, стараясь говорить уверенно и убедительно. — Теперь я совершенно спокоен. Но дальше хочу без зелья. С ним я живу, как во сне, и совсем не могу объективно оценить вашу красоту и… сноровку. Передайте Мархе, что я желаю испытывать настоящие ощущения, а не пребывать в тумане иллюзий. Обещаю, что всё останется по-прежнему.

— Ну ладно, мы скажем, — с заметным сомнением ответили девицы и удалились.

Ну да. Я, естественно, их обманул. Так из-за них я обманулся и сам, когда кинулся спасать этих шлюшек, а мог бы быть сейчас уже очень далеко отсюда.

Остается лишь дождаться решения дочки вождя: поверит или нет?

И как только меня вытащат из ямы — а такое должно же когда-нибудь произойти при любом раскладе — бежать из стойбища сломя голову.

Однако вечером девы ВЕТРА вместе с едой спустили мне в яму и новый кувшин с зельем…

* * *

По моим подсчетам прошла уже целая неделя, но выпускать меня никто не собирался.

Ежедневно служанки опускали мне очередной кувшин с пойлом от шамана, и я всякий раз опорожнял его себе под ноги.

Меня удивлял тот факт, что девы ВЕТРА настойчиво предлагали мне зелье и делали это в открытую. Могли бы и подмешать его в пищу, но отчего-то так не поступали. Действительно ли они были до того бесхитростными?

Всё же я с максимальной осторожностью тщательно обнюхивал каждый кусочек, прежде чем засунуть его себе в рот.

Пребывая в одиночестве, я мысленно, а порой и в голос то просил, то проклинал свой амулет и периодически, чтобы особо не докучать, взывал к Селене. Она ведь богиня, мало ли чем занята. А камешек — тут постоянно. При мне.

Но они были одинаково глухи к моим просьбам и мольбам. Да и к ругани тоже.

В одну из ночей меня посетило видение.

Возникшая в темноте безголовая женская фигура светилась, но не ослепительно.

— Селена? — недовольно уточнил я и добавил обидчиво: — Я стал человеком ВЕТРА. Я тебя теперь не признаю.

— Дурак! Это я! — хихикнула фигура.

— Княжна? — прищурился я, всматриваясь: одета моя гостья или нет.

— Дурак! — уже с недовольством повторила светящаяся дева.

— Алиска?! Ты где? — встрепенулся я.

— Где-где, на Луне! — снова развеселившись, отозвалась гостья и назидательным тоном отчитала меня: — Ты превратился в слишком уж безвольную куклу! Сколько можно?! Ты должен быть другим! А раз ты — человек ВЕТРА, так и лети! Лети ко мне!

Я нервно захлопал глазами и развел руки, показывая ей, что вообще-то я в яме и тут особо не полетаешь.