Та, кто задает вопросы

– Ну, возможно, у этих двоих что-то и получится. Если Ирка перестанет сохнуть по нашему классному.

– Ваш классный – невероятный. Я прям задумалась, не вернуться ли в эту школу. Как, говоришь, его зовут? Григорий? Классное имя.

– Да, с классным руководителем нам повезло. Он хороший парень и польский знает отлично. Преподает хорошо. И все девчонки по нему с ума сходят. Смотри, вот сейчас только мы с тобой идем отдельно, остальные окружили Лушу и смотрят ему в рот. Ирка разве что за рубашку его не хватает. Уже оттоптала все кеды Соломии.

– Интересно у вас, как я погляжу, – хмыкнула Кристя.

Мы с ней были чем-то похожи – у обеих черные волосы, черные джинсы и черные футболки. Только у меня была черная толстовка с капюшоном, а на Кристе – симпатичный джинсовый пиджачок. И я была сантиметра на три, наверное, выше подруги.

Вот такой веселой командой, под музыку, мы поднялись на гору, где рос негустой лесок. Не тот, где находилась хижина прадеда Стефана, а другой, у озера, сразу за городским парком. Место довольно удобное и людное. Черные камни образовывали там подобие пещеры, и под их сводом стояли скамейки, удобный деревянный столик и было готовое кострище, заботливо обложенное камушками.

Тут же развели огонь – Шрек сказал, что умеет это делать, и действительно сделал. Мальчишки притащили хвороста – сушняка в лесу хватало. Кто-то даже раздобыл небольшой сухой пенек, который горел долго и весело. После закопали в горячие угли куриные бедра, завернутые в фольгу, и картошку. Сосиски уже были пожарены и лежали огромной грудой в пластмассовой миске на столе. Там же стояли пакеты с печеньем и яблоками, бутылки с водой и колой, термосы с кофе и коробки с соком. Еды должно было хватить дня на два, по моим прикидкам. Ну, если Шрек и Поверчучка не станут слишком налегать.

Народ расслабился. Луша о чем-то весело беседовал с Соломией, девчонки бегали по кустам и смеялись. Из старших с нами был только дядя Шрека, довольно внушительный пучеглазый мужчина с широкими красными ладонями. Он работал на стройке и мало что понимал в подростковой тусовке, но за картошкой следил умело.

Потом мы устроились за столом и ели столько, что я удивлялась, как влезало в нас такое количество еды. Пластиковые стаканчики без конца наполнялись колой и водой, шуршали пакеты, в которых лежало печенье. Потрескивал костер, и звучала музыка из колонки.

Я на еду особо не налегала. Парочка сосисок, немного печенек и неизменный кофе. Матвей незаметно подсунул мне кулек со своим домашним печеньем, и я угостила Кристю.

– Ого, какое вкусное! Твоя мама пекла?

– Она только пироги с картошкой умеет печь. Нет, это мой знакомый. Угостил вот. Нравится?

– А ну-ка, ну-ка. Что за новый знакомый? То-то ты так равнодушно говорила про Богдана. У тебя новый парень? Точно, и потому ты так отводишь глаза сейчас и сжимаешь губы. Я же знаю, когда ты врешь!

– Нет никакого нового парня. Вот клянусь, Кристя, – отбивалась я.

Моя подруга не верила и все твердила, что я похожа на влюбленную, и потому такая скрытная и молчаливая.

– Ладно, не хочешь, не говори, – засмеялась Кристина. – Пойду поищу подходящие кустики. Ты со мной?

– Пока не хочу.

– Ну сиди. Я скоро.

И Кристя зашагала в сторону высоких кустов. Больше я ее не видела в тот день.

2

Когда Кристя не появилась спустя полчаса, меня охватило легкое беспокойство, но я продолжала сидеть. Возможно, подруга заболталась с кем-то из одноклассников. Или заблудилась слегка. Может, вообще цветочки собирает. Но вдруг поляну перекрыл дикий визг, и мы повскакивали со своих мест как ошпаренные.

– Я видела там, в кустах! Это привидение! Это старые мертвые монахини! – верещала Поверчучка.

– Какие монахини? – не понял Луша, поднимаясь от костра. Он пытался еще раз развести огонь и поджарить оставшиеся сосиски.

– Я видела! Они напали на меня, они поцарапали меня! – орала Ирка, и ее лицо, покрытое слезами и длинными кровавыми царапинами, внушало ужас.

Остальные девчонки тоже принялись орать что-то непонятное, Луша вскочил и кинулся в кусты, где лазила Поверчучка. Я последовала за ним, потому что беспокойство, охватившее меня, запылало пожарче, чем наш костерок.

– Ты что тут делаешь? – не понял Григорий, уставившись на меня, когда мы вдвоем оказались в гуще высоченного кустарника.

– Ищу Кристину, свою подругу, которая приехала ко мне в гости, – пояснила я.

– Давно она исчезла?

– Да уже около часа ее не видно.

Следом за нами ломился Шрек, еще дальше шел его дядя и наши мальчишки, поэтому я не боялась, хотя поганое предчувствие заливало меня, как сбежавшее молоко – плиту. Я чувствовала нечто жуткое, оно было так близко, что сердце сжималось.

Ведьма выскочила внезапно, прямо как черт из табакерки. Она кинулась на меня, но Луша быстро нагнулся, схватил камень и швырнул в гадину. Черная ведьма заверещала, завыла, ее пустой, огромный черный рот открылся, глаза засверкали, а руки потянулись ко мне – черные кошмарные руки с длинными загнутыми ногтями.