Табия тридцать два

Будто бы опять светлело апрельское утро, и желтели лампы, и спал на подоконнике местный кот по кличке Кипергань, и висела на стене «Задача Петрова о белых конях», и в читальный зал входил вдруг тощий, нескладный, лохматый и очень застенчивый молодой человек в бесформенной клетчатой кофте, и спешил к алфавитному каталогу, и начинал что-то искать в ящичке с литерой «К», и тогда Шуша вставала из-за библиотечной стойки, и медленно приближалась к этому молодому человеку, и аккуратно протягивала руку, едва касаясь его плеча, и смущенно улыбалась, и тихонечко звала: «Кирилл Геннадьевич!»

……

Но никакого Кирилла Геннадьевича не было.