Таблетка

Отругавшись, Харитон вылизал тарелку с перемазью и отправился в забой. Давал стране угля до полного изнеможения и вгрызся в стену больше чем на метр, сделав пару ступенек. Мусор уже не сгребал к дальней стене: сами подберут! Что этот урок получен им во сне, где он вывозил с завода стружку, Харитон не догадывался. Заводская жизнь представлялась сплошным негативом, какого не бывает.

По мере того, как мышцы наливались усталостью, душа наполнялась безнадёжностью. Хоть ты весь изработайся, земной шар насквозь не пророешь.

Устроив перерыв, сидел на топчане, повторно вылизывал пустую тарелку, по каплям цедил воду, с прищуром глядел на таблетку: «Маска, я тебя знаю!»

Вовек Харитону снов не снилось, а тут всякий раз, как глаза смежит, сновидения приходят, да какие яркие и подробные! Даже глупый дурак поймёт, что наведённые. Без таблетки снится, будто в камере сидишь, а с таблеткой подсунут какую-нибудь гадость из якобы реальной жизни. Это Харитон с первого раза просёк. Нет уж, дураков нет вашу фармацию хавать.

Как обычно, повторный выход в шахту окончился пшиком, но зато бестаблеточный сон потряс Харитона до основания. Снилось, будто он рубит проход, и нет, чтобы понимать, мол, трудится во сне, и надо экономить силы, так он старается, что твой передовик. Рубит и слышит, как навстречу ему тоже кто-то прорывается. Только с той стороны не удары, а скрип, словно от сверла. Харитон заторопился, застучал, не столько стену руша, сколько обозначая себя: мол, тут я, спасайте скорей! И с той стороны услышали, скрип усилился, стена начала осыпаться. В отверстии зашевелилось что-то чёрное, рухнули последние пласты камня, и в коридор просунулась безглазая морда: тяжёлые жвалы в окружении шевелящихся сяжек, бронированная головогрудь, а следом длинные щупальца. Чудовище по запаху или на ощупь, но немедленно обнаружило Харитона и потащило к себе. Харитон завопил и отмахнулся кайлушкой. С тем же результатом он стучал по пластиковым стенкам камеры. Сяжки проворно ощупывали Харитона, словно пробуя на вкус, жвалы выделяли чёрный сок, а упругие вибриссы, не торопясь, поворачивали добычу, примеряясь, с какого места приняться за трапезу. Харитон вырывался, кричал, бил кайлушкой, но чудовищный жук, кажется, был глух, а дерготня добычи лишь возбуждала его аппетит. Харитона повернуло на бок, и жвалы впились в тело чуть ниже рёбер.

Харитон дёргался уже конвульсивно, и звуки, что он издавал, трудно было назвать криком. Вопль животной боли, вот что это было. А чудовище не торопилось прервать мучения, оно кушало, перемалывая внутренности, перекусывая рёбра и не испытывая иных чувств, кроме насыщения.

Будь это в бреду, что порой приходит к нервным людям, Харитон давно бы очнулся или испытал бы подобие смерти, а потом заспал бы случившееся, сохранив смутное воспоминание, что привиделось что-то страшное. Но в наведённом кошмаре он испытал всю гамму боли и чувство медленного умирания, которое накрепко врезалось в память.

Пробудился Харитон на полу, куда скатился с топчана. Под рёбрами болело, колотил озноб. В камере царил издевательский порядок. Паёк кашки на тарелочке, воды в стаканах. Плотно прикрытая дверь, и можно биться о заклад, что и там всё прибрано. Вот только сунуться за дверь Харитон не согласился бы ни за какие коврижки.

Весь день, а вернее то, что казалось ему днём, Харитон продрожал в камере. Впервые он радовался несокрушимости её стен. Хотя кто измерял силу жука и его умение прогрызать дыры?

Ходил, меряя шагами свою клетушку, сидел то на топчане, то на унитазе. Со здешней жратвы унитазом и не попользуешься. Прилёг на топчан и в ужасе вскочил, почувствовав, что придрёмывает. Дрожащими руками схватил таблетку, запихал в пересохший рот. Запивать было нечем, всю воду выдул, заливая ночной стресс. Впервые всерьёз подумал, а не набрать ли воды в унитазе, но пока решил воздержаться. Кое-как, с конвульсиями и кашлем, протолкнул таблетку в горло. Как ещё обезопасить себя от подземного ужаса, Харитон не знал.

Примостился на топчане, но, как нарочно, сон летел от воспалённых глаз. Спрашивается, что он ещё не сделал из обязательного? А он не прорубал ход.

Харитон высунулся в штольню, пару раз, не глядя, саданул по камню, влетел обратно в камеру, отдышался. Нет, снаружи тихо, никто камень не сверлит. Повторил выход ещё пару раз. Ну, теперь довольно? Прилёг, готовый по первому знаку вскочить. Но не пришлось, так и уснул, прислушиваясь.

* * *