Таблицы неделимости 2

Император ненавидел эталон и ждал от сената решения, по своей отставке. Это был уже четвёртый император за последние две тысячи лет. История государства циклопов ещё не помнит времён, в которых так часто менялись императоры. Никто, так не радовался пропаже куклы, как члены императорской семьи. Сенат дал добро и со следующего дня империей правил регент. У бывшего императора сразу отпали рога, а принцесса появилась на ежегодном выпускном балу военной академии, без перелины, скрывающей приобретённый девушкой недостаток. Никто никогда не узнает, что она прятала от посторонних глаз, выросшее на её шее. Хорошо хоть не на лбу, как пророчил, в гневе, этот урод. А Витёк не переживал, он давно забыл о своих разногласиях с членами бывшей императорской семьи и во снах корил себя за несдержанность. Его эмоции, как правило, оживали и осуществлялись, правда на недолго – на пару сотен лет, принося временные неудобства его случайным знакомым. А всё началось с того, что урода поймали сетями на императорской охоте, и ещё не зная его статуса, решили подшутить – повесить. Его бы восстановили, но всем было бы смешно и весело. Урод юмора не понял, вскоре под импровизированной перекладиной болталось всё окружение, вместе с императором, собаками и лошадями. Урод сломал аппарат воспроизведения и под взглядом случайных прохожих уходил по лесной тропинке насвистывая незамысловатый лёгкий мотив из какой-то звёздной арии. Было не смешно. Совсем не смешно. Всех конечно воспроизвели, но у императора появились рога, а у его амазонки, его любимой и единокровной воительницы, которая единственная, из всех окружающих, кинулась на защиту отца – выросло это, на шее, прямо под носом. Это, наверное, и помогло ей не задохнуться и, в конце концов, вызвать помощь. Охрана прибыла слишком поздно, пришлось всех списывать и восстанавливать заново. Император не верил, что всё позади:

– Урод, как он посмел? Да я…!

Потом потрогал рога, посмотрел на рыдающую дочь красавицу и успокоился. Он понял, что могло быть ещё хуже. Он невольно начал следить за судьбой этого мутанта: он то пропадал, то появлялся…, но рога оставались на месте. А когда этот урод стал бегать под окнами императорского дворца, стало совсем невыносимо. Ну, всё: нет ничего, императорских привилегий так же. Дочь, аж вздохнула, одна жена недовольна, она вечно всем недовольна, хоть совсем не пострадала во время охоты, к такой стерве ничего не липнет. Витёк, пробегая мимо, подморгнул, догадавшись о мыслях бывшего императора:

– Ты сам себе её повесил.

Мужик сделал вид, что это его не касается и он не узнал урода. Витьку уже надоел этот маршрут ежедневных пробежек, эти дворцовые стены, клоуны в ливреях, одноглазые барышни в напудренных париках.

– Что-нибудь, когда-нибудь, здесь происходит? Или нет?

На следующий день он решил изменить свой оздоровительный маршрут и бегать вдоль набережной, надо было согнать лишний вес, чтобы не вносить корректировку в код транспондера. А ещё Витьку нравилось, что вместо, порядком, надоевшей надзирательницы Урии, к нему прикрепили какого-то прыщавого толстенького недоростка, который катился за ним колобком, проклиная спортивные достижения подопечного. Витёк жалел молодое поколение, он мог бежать ещё быстрее. У «куклы» начал созревать план. Он опять решил бродяжничать по окраинам вселенной, там было веселее, только надо всё обдумать, чтобы это представилось, как будто не он это замыслил, а случилось против его воли, совершенно случайно. Может быть, его, даже кто-то украдёт. Когда никто не играет с тобой во дворе, нужно чтобы не ты бегал за очередью в песочницу, а песочница бегала за тобой. Надо всё хорошенечко продумать. А теперь, Витёк, барьер! Мой надсмотрщик сдох на пятом барьере.

– Витёк, пошли пиво пить.

– Какое пиво ребята, не видите, лишнюю воду выгоняю.

Надо фигуру в порядок привести, и «кукла» сделала пару кульбитов, с разворотом. У толстяка, который плёлся сзади, закружилась голова.

***