Табор уходит в землю

— Вместе со мной приволокли этого, — бизнесмен Зарьков с трудом указал кивком головы на висящий обрубок Хряка. — Его прямо здесь разделывали, на полу. Господи, как же он орал!

— Их надо отсюда вытаскивать, — обернулся к Пастору Крюков.

Тот согласился, но по своему.

— Ты начальник, поэтому иди и организуй их эвакуацию. А я пока тут в холодке посижу, покараулю.

— Будь осторожен, — предупредил Крюков. — Мясоруб может прийти за ними. Кто знает, что ему взбредет в отмороженную башку?

— Не учи попа креститься, — отмахнулся Пастор. — Разберусь как-нибудь.

Крюков поднялся наверх. Здесь все еще стреляли. Со стороны северного крыла здания раздавался шум боя. Крюков подумал, что не стоит отвлекать бойцов. У них и без него дел было выше крыши. Он повернулся, чтобы идти к пролому. Там наверняка должны были торчать ребята из группы прикрытия.

Краем глаза Крюков успел заметить тень, которая отделилась от угла коридора. Тень рванулась к нему, целясь в голову обрезком трубы. Он наверняка успел бы перехватить трубу и обезвредить противника, но тут в здании рвануло.

Крюкову показалось, что на него рухнул небесный свод. Или, по крайней мере, потолок. Очнулся он от привычного вкуса водки, которую Грязный Гарри вливал ему в горло. Инстинктивно Крюков глотнул, потом еще раз. Хлебнул, одним словом, от души. При этом глаза открывать он не торопился.

Наконец по ритмичным поступательным движениям капитанского кадыка Грязный Гарри догадался, что неотложные меры по реанимации на глазах превращаются в банальную пьянку. Он убрал бутылку, Крюков тут же раскрыл глаза и сел.

— Что случилось? — спросил он. — Почему не пьем?

Увидев, что он совершенно ожил и начал хамить, Грязный Гарри решительно убрал бутылку подальше и покачал головой.

— Хватит с тебя. Тебе сейчас много пить нельзя, а то голова закружится.

— Да? То-то я чувствую, что она у меня…

Крюков осторожно пощупал голову. Крови, вроде, не было, но к затылку лучше не притрагиваться. Спасла спецназовская шапка-невидимка и то, что удар прошел вскользь. Он с подозрением посмотрел на Грязного Гарри.

— Зачем ты меня двинул? Впрочем, ты всегда об этом мечтал. Хорошо, что там кость не мозговая, а то сотрясение могло бы получиться.

Грязный Гарри нахмурился.

— Это не я. Я бы врезал сильнее. Чтобы ты сам не совался куда не надо и других не втягивал.

— А что случилось? — Крюков почувствовал во взглядах друзей напряженность. — Убили кого?

Все продолжали молчать. Грязный Гарри немного отодвинулся в сторону и Крюков, приподнявшись на локте, смог увидеть Пастора. Возле него возился медик-криминалист из "тревожной" группы. Крюкова поразили черные глазницы друга. Так же жутко и слепо смотрел на него совсем недавно мертвый стукач Штирлиц.

Крюков моментально забыл про контузию и вскочил на ноги.

— Кто его? Нашли гада?

— Без понятия, — проговорил стоявший рядом гигант Птенчик. — Тут вообще полная непонятка была. Эти козлы в трансформаторной закрылись. Там стены толстые и дверь сварная. Ермак хотел их "черемухой" выкурить, а они взорвались.

— Как это? — не понял Крюков.

— Мы толком не поняли. Похоже, там заранее заминировано было. Мясоруб свою братву подорвал, чтобы нас отвлечь. А сам в этот момент ушел и с ним несколько человек. Кто-то из них тебя приласкал и Пастора убил. Ермак их преследует.

— Заложники живы?

— Да, — Птенчик кивнул. — Если бы не Пастор, их бы наверняка замочили.

Криминалист покачал головой.

— Разрывная пуля была выпущена в затылок и попала в мозг. Внутричерепное давление проломило тонкую кость глазницы и буквально выдавила оба глаза. Я про такое читал, но вижу в первый раз.

— А я уже во второй, — заметил Крюков. — Что-нибудь нашли?

Грека протянул смятый клочок.

— Вот, у Пастора в руке было. Еле пальцы разжали.

На скомканном обрывке визитной карточки можно было прочитать: "Огрыз…"

Фамилия была известной. Депутат Огрызкин от фракции "Народные заступники" был самовлюбленным придурком, известным своими нелепыми хулиганскими выходками. Один взгляд на этого законодателя сразу объяснял, почему страна никак не вылезет из дерьма.

Но проблема заключалась не столько в самом депутате, сколько в идиотах, которые продолжали отдавать за него свои голоса. В окружении депутата постоянно крутились темные личности с криминальным душком. Но чтобы народный избранник водил дружбу с таким отморозком как Мясоруб? В это верилось с трудом.

Снаружи послышался шум. Вернулся Ермак со своими бойцами. Увидев Крюкова на ногах, он удивился.

— Ты живой? Слава Богу. Я думал, тебя тоже кончили. Жалко Пастора. Да, моя вина, не уберег.

— Что с Мясорубом? — спросил Крюков.

— Двоих взяли, остальные ушли через свалку в лес, — устало махнул рукой Ермак. — Человек семь. Один отстал, прикрывал отход. Я его завалил. Смотри, что у него было.

Он протянул сыщику старый, местами добела вытертый "парабеллум".

— С разрывными патронами, я проверил, — сообщил Ермак.

Дверь склада распахнулась и в помещение ворвался генерал Альпенгольд со свитой. Генерал суетился больше всех, мешая работать следователям и криминалистам. Его голос звучал иерихонской трубой.