Табор уходит в землю

— Раненых в морг отправили? Добре. Кого попало наградим завтра. А сейчас всем участникам операции от лица руководства объявляю строгую благодарность. Разрешаю проздравиться, но чтобы без злоупотреблений!

* * *

Оперативники "проздравляться" не стали, а рванули в управление, чтобы оформить и по быстрому допросить двоих захваченных бандитов. Кроме Пастора был убит еще один участник захвата и двое ранены. Задержанные в ожидании возмездия и без привычной дозы кайфа чувствовали себя на грани истерики.

По дороге Грязный Гарри толкнул Крюкова локтем.

— Может сразу мордовать не будем?

— Да? — Крюков потрогал разламывающийся от боли затылок. — Предлагаешь мороженым их угостить? Или девочек организовать? Да я за Пастора им сейчас зубы надфилем до корней спилю! Из ушей лапши нарежу и жрать заставлю!

— А может для начала шкаф зарядим? — хитро подмигнул старый опер.

Прием был древний как мир, но срабатывал безотказно. Один из оперов прятался в большом шкафу, стоявшем в углу кабинета. Затем в кабинет заводили двоих подозреваемых, якобы для очной ставки, и оставляли их одних. Сидевший в шкафу внимательно слушал и запоминал. Полученные сведения, разумеется, не годились в качестве доказательств, но зачастую представляли собой ценную оперативную информацию.

Подумав, Крюков согласился. Грязный Гарри первым пробрался в кабинет сыщиков и закрылся в шкафу. Затем туда же приволокли задержанных бандитов и швырнули на стулья. Они злобно таращились и скрипели зубами.

Крюков подумал, что старик Гаврилов прав. Ни силой, ни уговорами от них сейчас ничего не добьешься. Он громко распорядился:

— Эй, ребята, готовьте пытошную камеру! Дыбу проверьте, в прошлый раз блок заело. И кровосток прочистите!

— Сделаем, начальник!

Птенчик в расстегнутой рубашке с засученными рукавами выглядел и в самом деле угрожающе. Задержанные собирались с последними силами. В этот момент, согласно сценарию, дверь в кабинет открылась и сунувший голову Грека доложил.

— Командир, тебя срочно вызывают к генералу!

— Вот, блин, как всегда не вовремя! — Выругался Крюков. — Сейчас иду! Скажи там, чтобы кто-нибудь с этими козлами посидел!

После этого он грозно воззрился на пленников.

— Сидеть и не рыпаться. Между собой не разговаривать! За вами сейчас придут.

И поспешно вышел из кабинета. Пленники ожили. Решетка на окне исключала возможность побега. От ярости они принялись орать так громко, что и без Грязного Гарри в шкафу Крюков прекрасно их слышал из коридора.

— П..здец нам! — прозорливо отметил один из бандитов. — Задолбят нас тут мусора, суки!

— В цвет попал, — согласился второй. — Не хрен было мента в коридоре валить.

— А кто валил-то, я что ли?! — обиделся первый. — Бля буду, это кто-то из черножопых, которые из Вяземска приканали, руку приложил. Жора этот, цыган гребаный, или Ибрагим. А может и сам Мясоруб замочил…

— Глохни! — внезапно оборвал его тираду второй бандит. — Мусорским духом откуда-то потянуло.

И после недолгой паузы раздался грохот и крик.

— Вот он, сука, в шкафу затырился! Мочи мусора!

Крюков с Птенчиком вихрем влетели в кабинет и успели оттащить разъяренных пленников от Грязного Гарри прежде, чем те успели порвать его как Бобик грелку.

Бандитов увели. Грязный Гарри озадаченно слюнявил пальцем царапину на лбу.

— Я ни фига не врубаюсь, как они меня вычислили?

— Пить бросай. Твой перегар не то что из шкафа, из соседнего дома учуять можно, — просветил его Крюков. — А то вдруг мы в следующий раз не подоспеем.

— Сам как-нибудь разберусь, без сопливых, — проворчал обиженно Грязный Гарри.

За окнами темнело.

* * *

Наступила ночь. В ресторане "Вечерний" большого южного города шумела цыганская свадьба. Точнее уже не шумела. Гости притихли. Песни и пляски прекратились, слышался только тихий разговор. У всех на лицах было написано радостное и тревожное ожидание.

Новобрачные удалились в свою квартиру, где жених должен был доказать свою мужскую состоятельность, а невеста — свою невинность. Свидетельством этого должна была стать испачканная кровью нижняя юбка невесты. Друзья жениха застыли под дверью квартиры в ожидании этого оригинального документа.

Кармен сбросила с себя подвенечное платье и устало опустилась на кровать. Яшка смущенно стягивал с себя брюки. Его пугал потухший, какой-то обреченный взгляд молодой жены.

— Что-то не так? — спросил он наконец.

— Я не девушка. Меня изнасиловали, — едва слышно произнесла Кармен.

Яшке показалось, что на него рухнул телеграфный столб. С так и не снятой до конца штаниной он опустился в кресло. Прийти в себя было непросто.

— Кто это сделал? — глухо спросил он после долгой паузы.

Кармен тяжело вздохнула.

— Тебе этого лучше не знать. Да и какое это теперь имеет значение? Они все там собрались и ждут мою нижнюю юбку, испачканную кровью. Если крови не будет, меня ждет позор. А жить с позором я не буду.

Решение пришло само. Яшка сжал зубы и изо всей силы треснул себя по носу. Кровь брызнула, заливая белоснежную ткань.

Кармен смотрела на него с изумлением.

— Надо лед приложить, а то нос распухнет, сразу поймут, — наконец произнесла она.