Табор уходит

Про себя Майор подумал, что зря не попросил поэта Баланеску заготовить речь по этому поводу. А ведь он, Майор, столько ждал этого момента! Ночами представлял себе, как ненавистный выскочка Филат будет корчиться у него на глазах… Филат, правда, вовремя сообразил вскочить на кресло, с которым провалился на дно ямы, и с недоумением поглядывал на тлеющие внизу угли.

 Это что еще за черт побери?! — крикнул Филат.

 Это яма, полная углей, — сказал майор Плешка то, что и так было видно.

 Послушайте, да как вы… — начал было Филат, но все понял и осекся.

Надзиратели, взбудораженные происходящими событиями, — вечер был невероятный, самый запоминающийся вечер года! — окружили яму с поглядывали вниз с интересом, а на Плешку с тревогой.

 Немедленно, — визгливо сказал Филат, — вытащить меня отсюда, и расстрелять Майора Плешку, как посягнувшего на жизнь своего нача…

 Не выйдет, — сказал меланхолично Плешка, и встал на корточки, чтобы подуть на тлеющие угли.

 То–то мне показалось жарковато, — пожаловался Филат, пытаясь выпрыгнуть из ямы.

 Не выйдет, — повторил Плешка, но теперь уже по другому поводу, и добавил, — три метра, не выскочите…

 Чего же вы ждете?! — крикнул Филат надзирателям.

Комендант нервничал все сильнее. Угли разгорались, и по ножке кресла побежало пламя. Филат сбросил мундир, и старался на упасть с кресла на угли. Плешка, улыбаясь, достал из кармана телеграмму и зачитал:

 Я, и. о. президента Молдавии Михай Гимпу сим письмом торжественно освобождаю любого от присяги и позволяю совершить любое противоправное действие в отношении любого чиновника или офицера на службе правительства республики Молдова в обмен за ценные услуги, оказанные стране…

 Что это?! — крикнул отчаянно Филат, который уже потел и задыхался, потому что угли разгорались и чадили.

 Разрешение главы государства на вашу ликвидацию, — сказал Плешка.

Надзиратели, расслабившись, продолжили выпивать и стали заключать пари, как долго продержится Влад Филат на дне ямы, которая вот–вот запылает. Комендант, поняв, что его заместитель оказался вовсе не таким простачком, каким казался, взвыл.

 Я же заканчивал курсы управления персоналом на двухмесячных семинарах при Ясском университете! — закричал он. — Как же вы могли перехитрить меня?!

 Смекалка молдавского крестьянина, команданте, — ответил угрюмо Плешка, — стоит интриг всего византийского двора…

 Люди, будьте милосердны! — крикнул Филат, который начал гореть.

 Люди, люди, — пробормотал кто–то из надзирателей, плеснув на дно ямы чашку спирта, — мы тут прежде всего государственные служащие…

 А хотите постскриптум зачту? — спросил, издеваясь, Плешка.

 Да! — крикнул на что–то надеявшийся Филат, отчаянно подпрыгивая на углях в горящих сапогах.

 «Не испытаю никакой жалости в отношении Влада, этого гнусного занудного чиновничка, который много лет только и мечтает, как бы заполучить мой пост, готовый наплевать из–за этого на самое дорогое, что есть у молдаванина, родственные связи», — прочитал Плешка постскриптум и. о. президента.

 Дядя, родненький, как же так?! — крикнул отчаянно из ямы Филат, который много лет тайком мечтал заполучить пост президента, готовый наплевать из–за этого на самое дорогое, что есть у молдаванина, в том числе и родственные связи….

После этого комендант Влад загорелся, завыл, заголосил, стал умирать, и разговаривать с ним стало неинтересно. Так что Плешка велел задвинуть заслонку над импровизированной печью, и вернулся к креслу. Там Майор стал принимать поздравления как новый комендант лагеря. Подняв бокал, Плешка про себя еще раз порадовался, что подобрал на мусорке именно 5 том «Всемирной истории» со Средними веками, где были описаны все эти замечательные трюки с досками, ямами, полными угля, и многими другими ухищрениями. Удивительно полезная в работе книга оказалась! Майору даже думать не хотелось, что было бы, выбери он случайно 19 или 15 том с какой–нибудь «Промышленной революцией» или «Развитием капиталистических отношений». Тьфу! Оставалось решить, что послать в Кишинев в качестве доказательства гибели Серафима. Тут как раз и надзиратель, казнивший Баланеску, за креслом встал, наклонился, в ухо перегаром дышит.

 Батюшка, а с еретиком что прикажете делать–то? — спросил он. — С телом его пропавшим и головою?

 Возьмите стукача Сахарняну, — сказал Плешка, которого осенило, — отрежьте ему голову и шлите в Кишинев. Все равно там никто не знает, как выглядел Серафим…

 Сахарняну? — с сомнением спросил надзиратель.

 Так точно, капитан, а тело стукача спрячьте понадежнее, — ответил лейтенанту комендант и полковник Плешка, и, подумав, добавил, — майор.

 Все равно он меня своими доносами достал, стукач клятый, — сказал Майор полковник Плешка, со школы не любивший доносчиков.

 Есть, — четко и по–военному ответил надзиратель.

Развернулся и ушел.