Табу

Многочисленная семья, воссоединившаяся на пару суток только для того, чтобы поздравить отпрыска Моисея, весело гудела, звеня хрусталем бокалов. Громкий смех переплетался с шипящим шепотком, блики серебра сливались с завистью взглядов, бросаемых на счастливую Янку, восторженно принимающую красиво упакованные подарки. Она сидела в конце зала за большим столом, на фоне стены из белоснежных пионов, под чутким присмотром Скалы, за крепкой спиной которого стояла Оксана?!

Тело мгновенно отреагировало, заметив её пристальный взгляд, переполненный искрами злорадства. Кошка смеялась надо мной, пряча порочные губки за прозрачным хрусталем бокала, игриво гоняя вишенку кончиком языка.

Она покачивалась в такт музыке и чуть заметно поглаживала себя левой рукой, соблазнительно выгибая спину, чтобы подчеркнуть греховность своего адского платья! Прозрачное кружево скользило по ее коже довольно свободно, обнажая выразительные полушария груди, подчеркивая тонкую линию талии и дерзкую округлость бедер. От полного оголения ее оберегали тонкие бретельки, украшенные сверкающими камнями, именно они спасали мужскую половину зала от мгновенного инфаркта.

Мне было плохо и душно. Обида, вперемешку с возбуждением, подобно дятлу пробивала голову, и так переполненную проблемами.

Она умеет подчиняться, но стоит дать слабину, сматывается, оставляя лишь дурманящий аромат вишни. Не мог думать, не мог говорить, не в силах был отвести взгляд от томно извивающейся Кошки… Мог только ронять слюну на свои туфли. И она это знала, именно поэтому присела за стол прямо напротив Олега.

Меня вновь пробило током. Я будто восседал на электрическом стуле, содрогаясь от ударов, при этом отчаянно пытаясь сохранить своё мужское эго! Стоило только появиться этой фурии, все вылетело из головы. Я, конечно, знал, что она обязательно здесь будет, но все же надеялся, что не рискнёт прийти, помня последний семейный ужин у Моисея. Но нет же! Явилась, да еще забыла одеться!

– Хороша, да? – суховатый голос Моисея застал меня врасплох. Как давно он стоял за моей спиной?

– Ты о ком?

– Янка, естественно. Остальные меня не интересуют, – старик  хлебнул виски и даже не поморщился, хотя его старчески морщинистое лицо обычно скукоживалось от каждого глотка.

– Тебе виднее. Ты же отец, а я так… работяга.

– Вот именно, работяга, – Моисей свирепо произнес последнее слово по буквам, сверкнув гневным взглядом прозрачных глаз, и схватил меня за локоть, который еще недавно сжимал Наскалов. – Когда именно ты, просто работяга, собирался рассказать мне, что этот ублюдок трахает мою дочь? Сейчас? Или завтра? Как отметили Новый год? Душевно? А вот интересно, ты специально сбагрил меня?

– Моисей…

– Заткнись, позже поговорим, – старик попытался улыбнуться, но ужалил меня искривленным оскалом, а потом развернулся, направившись к коридору в подвальное помещение, где находился его кабине, у которого его ожидал Костя.

Сука! Меня затрясло так, что льдинки в бокале жалобно пищали. Мысли стали вспыхивать в голове со скоростью света. Калейдоскоп из последних грешков кружил меня подобно карусели, чуть опьяняя густым туманом опасности. Что делать?

– Она секси, да? – чуть суховатый голос Бубы за спиной стал последней каплей. Бля**! Там что, очередь?

– Бурханов, ты уже накатил, что ли? – пытаясь отвязаться от назойливого друга, стал пробираться к столу именинницы. Мне нужно было договорить с Олегом. Необходимо выкинуть все из головы и попытаться достучаться до этого долдона. Да и самое время подумать, как буду отмазываться перед Моисеем.

– Э… Что ты! Я на работе, а вот ты какой-то нервный.

– Слушай, пора обойти территорию. Ты головой отвечаешь за спокойствие.

– Что-то мне подсказывает, что сегодня будет весело, – подмигнул Буба и растворился в толпе.

– Серёга, – Куранов перехватил меня всего в шаге от Наскалова, который как-то странно разговаривал с Оксаной. Что-то мне не понравилось в его напряженном, чуть наклонённом в ее сторону корпусе, прищуренном взгляде и резких движениях губ. Бл**, да что там происходит?

– Говори, Андрей, только быстро.

– Мамон позвонил, сказал, что у заброшенного завода на севере, у заброшенного поста, какая-то движуха уже пару недель. В амбары отгружают товар.

– Куран, да мне сра**, что там отгружают! – взревел я, пытаясь обогнуть бугая.– И Мамон твой давно перестал работать на нас, если ты забыл. А если напряжешься и вспомнишь, почему, то вообще вопросов не должно остаться.

– Там засветился Моисей.

– Кто? – застыл, пытаясь переварить информацию.– Хе*ню не пори, я знаю, где он был.

– Младший… Младший Моисей, – поправился Куран. – Он приезжает только ночью. Плохо пахнет, Лазарь. Очень плохо.