Около минуты Юля решала, как поступить лучше: поскорее убраться отсюда и помыться в общежитии или… задержаться буквально на пятнадцать минут и опять же — убраться отсюда. Но уже чистой. Победила гигиена.
Но возникла небольшая сложность: в спальне Каримова было две двери.
И какая из них вела в ванную комнату, Попова не знала. Торопливо укутавшись в халат, вооружившись полотенцем и зубной щеткой, она крадучись приблизилась к той, что была чуть меньше размером.
Удача ей улыбнулась — Юля сразу же оказалась в ванной.
Тоже довольно просторной. И светлой за счет окна прямо на потолке.
Прошмыгнув внутрь, она заперлась изнутри. Подергала ручку, убедившись, что действительно в безопасности. И только потом позволила себе чуточку расслабиться. Обнажившись, девушка принялась разглядывать себя в зеркало. На ее теле остались следы его страсти — мелкие синяки, засосы.
Едва заметные, но все же. Придирчиво осматривая свое лицо, Юля сморщила нос. В сознании внезапно ожил хриплый голос Марата:
Пульс ускорился. Дыхание сбилось. Ей отчаянно хотелось в это верить.
Ей отчаянно хотелось быть красивой в его глазах…
Тяжело вздохнув, она включила холодную воду. Сперва попила, жадно глотая спасительную жидкость. А после хорошенько умылась и до скрипа вычистила зубы. Уборная профессора была оснащена и угловой ванной с гидромассажем, и душевой кабиной. Для своих целей Юля выбрала последний вариант. Отыскав в шкафчике над раковиной гель для душа и шампунь, она настроила температуру воды и встала под теплые струи. Каждая клеточка ее естества просто возликовала от наслаждения. Попова зажмурилась, прокручивая в памяти все произошедшее вчера.
И чем больше углублялась в воспоминания, тем жарче ей становилось.
Там, в груди. Прямо за ребрами. И между ног тоже. Особенно между ног.
Ей было хорошо. Немыслимо хорошо. И даже боль от потери девственности не перекрывала того дикого удовольствия, что Юля испытала с Каримовым.
Щедро намыливая свою разгоряченную кожу, она могла думать лишь о его поцелуях, ласках, порочных словах. И о том, как сама реагировала на все это. О том, как с готовностью отзывалась на них. Как млела и горела в его руках.
Тем страшнее становилось теперь. Ведь ее ждала неизвестность. Полнейшая.
Отчаянно сопротивляясь подступающей панике, Юля смыла с себя остатки пены и выключила воду. Плотно укутавшись в халат Марата, она вновь зажмурилась до белой ряби в глазах. Украдкой ткнулась носом в махровую ткань, наслаждаясь ароматом своего профессора. Ароматом свежести, силы и мужественности, который впитала в себя его одежда. Затем, опасаясь пользоваться феном из-за шумной работы прибора, Попова (как смогла) просушила волосы полотенцем. Конечно же, они остались влажными.
Но вода с них не капала, и на том спасибо. Наконец, расчесавшись, Юля покинула ванную комнату. Убедившись, что в спальне по-прежнему никого нет, она быстро — очень быстро — натянула на себя всю свою одежду.
Ну… за исключением колготок. Те оказались безнадежно испорчены.
От досады Юля топнула ногой, с запоздалым раскаянием вспомнив, что оставила сумку в машине Каримова. И достать ее оттуда без его участия… никак не получится. Схватившись за голову, она обессиленно опустилась в кресло. От волнения воздух закончился в легких — ей стало нечем дышать.
Вскочив на ноги, Попова принялась мерить комнату нервными шажками.