Табу на вожделение. Мечта профессора (СИ)

Не могла она есть. Не могла. Отодвинув стул, стремительно вскочила на ноги и ринулась к барной стойке. Мертвой хваткой вцепившись в свой телефон, обнаружила семь пропущенных вызовов от матери. И ни одного принятого.

«Пошутил! — облегченный вздох. — Правда пошутил!»

Но сам факт такого огромного количества звонков настораживал.

Да что там! Он откровенно пугал! Недолго думая, Юла набрала ее номер.

— Привет, мамуль! — затараторила в трубку, едва та ответила. — Что-то случилось?

— Доброе утро, солнышко! — донеслось из динамика веселое мамино щебетание. — Нет-нет! Все хорошо. Не переживай. Просто соскучилась по тебе жутко, дочка… ничего поделать с собой не могу! Тоскую! Столько не виделись!

— Я тоже скучаю, но…

— Знаешь что? — строго заявила мама. — Боком нам выходит твоя работа! Говорила уже, повторю еще раз — увольняйся! Что ж ты себя не жалеешь совсем? Такой редкий шанс тебе выпал, а ты… эх! Сама ведь поступила! За учебу платить не нужно. Учись себе да учись! Нет, ей все на месте не сидится. Хватит, Юля! Уж продуктами и одеждой я тебя сама обеспечу!

Девушка настороженно покосилась на Каримова, заметив, что тот пристально наблюдает за ней и очень внимательно прислушивается к разговору. Вспомнив, какой громкий динамик у ее телефона, она смутилась и поспешила завершить разговор:

— Мам, я… я позже перезвоню!

— Но, Юля!

— Люблю тебя! — торопливо нажала отбой.

Секундная пауза. Лихорадочный взгляд глаза в глаза.

Наконец Марат нарушил молчание:

— Когда ты расскажешь ей правду?

Счастливой улыбки девушка сдержать не смогла:

— Мне ничего не придется ей рассказывать!

— То есть?

— Моя маленькая ложь стала этой правдой! — все же захлопала в ладоши от восторга. — Теперь я буду учиться на бюджете! Представляешь? Маркелова вчера предложила мне бесплатное обучение!

Ни один мускул не дрогнул на его суровом лице. Каримов жестом велел Юле вернуться за стол и продолжить утреннюю трапезу.

И когда Попова подчинилась, скептически поинтересовался:

— Я не ослышался? Это за какие такие заслуги, пташечка?

— Не знаю! Клянусь, не знаю! Но отказываться точно не собираюсь!

— Что ж… поздравляю!

— Спасибо!

Профессор вперился в нее строгим взглядом:

— Осталось только из клуба уволиться, да?

Юля замялась и отрицательно покачала головой.

— Вряд ли. Мне по-прежнему нужны деньги… Маркелова сказала, что у меня не будет стипендии. А жить на что-то нужно. Так что…

— Будет! — яростно возразил Марат. — Все у тебя будет!

* * *

Девушка с опаской покосилась на Каримова, не понимая уже ровным счетом ничего. Он излучал такую сумасшедшую уверенность в своих словах, что ей стало немного не по себе. Неопределенно пожав плечами, она повторила:

— Но Маркелова сказала…

— Предоставь это мне! — прилетело в ответ.

— В каком смысле?

— Я поговорю с ней о твоей стипендии.

— Нет! — испуганно. — Не нужно! Татьяна Петровна подумает, что…

— Юля! — усталый вздох и взгляд, от которого ее собственное дыхание сбилось. — Какая разница, кто и что подумает? Она застукала нас вчера в тот момент, когда я был готов залезть к тебе в трусы! Но будет благоразумно молчать, потому что знает — это не ее дело! Собственно, так взрослые люди и поступают — не суют нос куда не следует! Тебе не о чем беспокоиться!

— Марат…

— Я сам обо всем позабочусь! Если уж она сжалилась над тобой и со своего барского плеча предложила тебе бюджетное место, то и все привилегии бюджетника к нему автоматически прилагаются. Нельзя дать одно и забрать другое! Придется напомнить ей об этом! У тебя будет стипендия!

Судорожно втянув легкими спасительный кислород, Юля схватилась за голову. Разминая пальцами свои нещадно пульсирующие виски, прокаркала чужим старушечьим голосом:

— Это все… неправильно! Не хочу так!

Каримов почти залпом осушил кофе, а после отодвинул в сторону пустую чашку. Секунду спустя скрипнул стул — отодвинув его, мужчина поднялся на ноги. Вскоре он приблизился к Юле. Его ладони мягко легли на ее плечи.

Безбожно… безбожно горячие ладони. Нервно прикусив губу, девушка уставилась на профессора настороженно-взволнованным взглядом.

И услышала в следующий миг:

— Знаешь, что на самом деле неправильно? Знаешь, чего Я не хочу?

— Догадываюсь!

— Скажи, что мне сделать, пташечка? — в голосе Марата звучала сталь. — Что еще я должен сделать, чтобы ты наконец ушла оттуда?

— Все сложно…

— Нет, Юля! Все предельно просто!

— Со стороны легко рассуждать! — насупилась, начиная злиться. — Но… на что я буду жить? Пойду милостыню просить?

Мужчина оставался непреклонен:

— Если отлично закроешь первую сессию — а ты закроешь ее лучше всех, иначе я лично тобой займусь, — то будешь получать хорошую стипендию и надбавку за староство. А до этого… мать поможет. Продуктами. Деньгами.

— Мне стыдно с нее тянуть! Мне проще…

— А мне не проще! — раздраженно рыкнул, отступая на шаг. — Каждый твой день, проведенный в стенах «Запретного плода» — пытка для меня!

— Какая еще пытка? — возмутилась Юля. — Вы… то есть ты…

— Хватит, милая! — он жестом вынудил ее замолчать. — Звони Назимову!

— Зачем?

— Говори, что увольняешься! Давай! Сделай это при мне!