Табу на вожделение. Мечта профессора (СИ)

— А здесь? Как у нас обстоят дела здесь?

Рефлекторно хватаясь за его плечи, дабы не упасть (собственным ногам она уже не доверяла), Юля выпалила, сражаясь за дыхание:

— Все… хорошо!

Взгляд профессора потемнел. Сделался хищным. Одичавшим. Лихорадочным.

Он явно собирался поцеловать ее, но в следующий миг произошли сразу две вещи. Во-первых, у нее от голода громко заурчало в животе. Во-вторых, на плите что-то зашипело. Оказалось, что из турки убежал кофе. Грязно ругнувшись, Марат ринулся к стеклянной варочной поверхности и сдвинул джезву в сторону. Затем развернулся и, надрывно дыша, уставился на Юлю.

— Садись за стол! — велел привычным властным тоном. — Пора нам хорошенько подкрепиться!

Она попыталась возразить:

— Спасибо! Но я…

— Сядь, говорю! — прозвучало бескомпромиссно. — Я хочу провести этот день с тобой. И морить тебя голодом… в мои планы не входит!

Глава 38

После его слов Юля внезапно осознала, что действительно проголодалась. Причем зверски! Неудивительно — на кухне стоял просто божественный аромат еды. От него желудок предательски сводило, и рот наполнялся слюной. И все же, игнорируя потребности своего организма, девушка недоуменно посмотрела на Каримова. Неловко переминаясь с ноги на ногу, сцепила в замок свои пальцы и уточнила, немного заикаясь:

— Я извиняюсь! А… а что значит… хочешь провести день… со мной?

Марат зыркнул на нее так, будто ничего глупее в своей жизни еще не слышал. Удивленно вскинул брови. Задумчиво почесал подбородок и достал из кухонного шкафа две кофейные чашки.

— То и значит! — отозвался он, наполняя их горячим ароматным напитком. — В буквальном смысле, Юля! Или я нарушаю твои личные планы на сегодня?

— Нет. Но…

— Сахар? Сливки? — прервали ее на полуслове.

— И то, и другое!

Профессор одобрительно кивнул. Свой кофе оставил в первозданном виде, а в ее чашку добавил сливки и два кубика тростникового сахара. Наблюдая за его действиями, Попова испытала странные чувства. Ей вдруг захотелось…

— Помочь? — ляпнула, не подумав. — Я неплохо готовлю!

Впервые за утро Марат сдержанно улыбнулся.

— Присаживайся, помощница! — фыркнул беззлобно, извлекая из ящика столовые приборы. — Иначе приляжешь, раз не голодная!

— Ку… куда?

— Под меня! — невозмутимо.

«Что ж, доходчиво!»

Юле не оставалось ничего, кроме как подчиниться.

Жадно втянув кислород полной грудью, она направилась к большому лакированному столу в самом центре комнаты и уселась на первый попавшийся стул. Красивый. Резной. С высокой мягкой спинкой.

Вскоре мужчина поставил перед ней чашку кофе и вазочку, наполненную домашними сладостями. Затем разложил столовые приборы, поставил хлебницу, овощной салат и…

— Плов? — изумленно ахнула Юля, разглядывая практически кулинарный шедевр.

Красивый. Ароматный. Рассыпчатый. Приготовленный будто по учебнику.

С плохо скрываемой завистью (ибо это блюдо в ее исполнении можно было смело назвать рисовой кашей) она уточнила:

— Ты сам его приготовил?

Усаживаясь напротив нее, Марат расслабленно откинулся на спинку стула.

— Что если так? Не будешь есть?

— Буду! Просто… ты же… мужчина!

— Лучшие повара мира — мужчины!

— Да, но…

— Но чем старше я становлюсь, тем больше сомневаюсь в этой теории!

— Почему?

— Вершиной моих кулинарных способностей является омлет!

— А это тогда… что? — недоуменно хмурясь, Юля кивнула на стол.

— Это? — Каримов плотоядно оскалился, сверля ее до жути странным взглядом. — Матушка моя расстаралась! Балует нас с Артемом разными вкусностями. У нее начинается истерика при одном упоминании о фастфуде!

Попова мимолетно улыбнулась, вспомнив, как его мальчуган угощал ее бургером в тот вечер, когда вместе с Маратом спас от неминуемой гибели. Вооружившись вилкой, она пробормотала:

— Приятного…

Замолчала на полуслове, внезапно заметив на барной стойке, примыкающей к кухонному гарнитуру, свою сумку. А рядом с ней на столешнице — свой телефон. Телефон, который она абсолютно точно оставляла во внутреннем кармашке сумочки. Ничего не понимая, девушка нахмурилась.

— Ты… забрал из машины мои вещи?

— Угу, — отозвался профессор, проследив за ее взглядом.

— А телефон мой… как вне сумки оказался? Ты достал его?

И снова невозмутимое:

— Да.

— Зачем?

— Затем, что трезвонил все утро! — проворчал недовольно. — У меня, так-то, нервы не железные! А твоя мать страстно жаждала услышать тебя — пришлось ответить.

— Что? — воскликнула Юля, выронив вилку из ослабевших пальцев. — Ты… ты разговаривал с моей мамой?

— Это сложно назвать полноценной беседой, пташечка! — лениво отмахнулся Марат, отправляя в рот дольку томата. — Я просто успокоил ее! Сказал, что ты еще спишь. Но обязательно перезвонишь ей, когда проснешься!

«О, господи! Нет! Только не это! Что она теперь подумает?»

Попова застыла подобно каменному изваянию, с ужасом поглядывая на профессора. Каримов же, напротив, смотрел на нее с легкой усмешкой.

— Расслабься, девочка! — хмыкнул спустя пару секунд. — Пошутил я! Юмор у меня по утрам такой… неадекватный. Ешь давай!