Табу на вожделение. Мечта профессора (СИ)

Секунда. Другая. Третья. Наконец, бросив окурок в урну, Каримов спрятал руки в карманах брюк. Несколько мучительно долгих мгновений буравил ее глазами, а после коротко распорядился:

— Идем!

Не дожидаясь от Поповой какой-либо реакции, профессор уверенной поступью устремился к своему внедорожнику и галантно распахнул для нее одну из дверей.

Поражая саму себя… Юля безропотно подчинилась.

Как безвольная дура. Как кролик, загипнотизированный удавом.

Она не задавала вопросов. Не взывала к голосу разума. Просто проследовала за мужчиной и осторожно разместилась на пассажирском кресле. Дверь за ней тут же захлопнулась…

Глава 28

«Первая. Вторая. Третья. Четвертая. Пятая. Шестая. Седьмая…»

Они ехали молча уже минут семь-восемь. Будто намеренно игнорируя ее присутствие, Каримов сосредоточился исключительно на дороге.

А Юля, пытаясь занять себя хоть чем-то, бесцельно считала автобусные остановки, мимо которых они проносились по ночному городу, и все никак не решалась заговорить. Странное дело, стоило им оказаться наедине, и от ее храбрости, он ее буйного темперамента не оставалось… ничего.

Она ощущала себя жертвенным ягненком, находясь в его обществе.

Слабым. Безвольным. И… слегка сумасшедшим. Почему? Да потому что до боли стискивала руки в кулаки, лишь бы только сдержаться. Лишь бы побороть в себе странное желание накрыть своей ладонью его ладонь.

Ту самую, которой он переключал рычаг коробки передач.

Большую. Грубую. Сильную. Испещренную крупными венами.

«Упс! Остановки! Восьмая… Девятая… Черт подери! Что я здесь делаю?»

Чудом не рассмеявшись вслух от нелепости ситуации, Юля тяжело вздохнула. Задумчиво покачала головой и в упор уставилась на Марата. Будто почувствовав ее взгляд, мужчина сжал губы в тонкую линию и крепче стиснул руль. Так крепко, что на пальцах побелели костяшки.

— Спрашивай! — буркнул недовольно, вновь вернувшись к созерцанию дороги.

После продолжительного молчания его голос звучал немного глубже и ниже, чем обычно. Он отзывался в ней странным трепетом. Предательской дрожью, невольно промчавшейся вдоль ее напряженного позвоночника.

Шумно сглотнув, Юля все же собрала мысли в кучу:

— Куда вы меня везете? — поинтересовалась на удивление спокойно.

Каримов как-то странно хмыкнул. Вскоре стало ясно почему.

— Когда садилась ко мне в автомобиль, тебя это не заботило! — бросил язвительно. — А теперь вдруг стало важно?

Насупившись, Попова зыркнула на профессора исподлобья:

— Да, теперь стало важно! Я хочу знать, куда мы направля…

— А что, если ко мне домой? — прозвучало тихо, вкрадчиво. — Что ты сделаешь в этом случае? Выскочишь из машины на полном ходу?

Она не смогла ответить на вопрос. Оказалась слишком шокирована перспективой провести ночь в его доме. Чувствуя, как от волнения замирает сердце и немеют пальцы даже на ногах, девушка уставилась на мужчину широко распахнутыми глазами. Заметив ее реакцию, Серп рассмеялся.

Но в том смехе не было и капли веселья. Лишь горечь и… сожаление.

— Что такое? — саркастически удивился. — Не хочешь ко мне?

Прикусив губу, Юля отрицательно замотала головой:

— Не хочу…

— Зря! — поцокал языком Каримов. — Мой дом не идет ни в какое сравнение с твоим пристанищем! А уж кровать — с твоей и рядом не стояла!

— Мягкая?

— Нет! Жесткая!

— В таком случае… чем же она лучше моей?

— Едва ли твоя кроватка имеет такой же крутой ортопедический матрас.

— Оу! — Юля машинально увлажнила свои пересохшие губы и тут же почувствовала на них его взгляд. Цепкий. Дьявольский. Напряженный.

Он смотрел так, будто прямо сейчас… поцеловать ее хотел. Дико хотел.

Он прямо пожирал ее своими глазами. И от одной лишь подобной мысли Попову кинуло в жар. Пришлось даже немного опустить стекло со своей стороны, чтобы остудиться. Чтобы хоть немного проветрить мозги.

— Звучит соблазнительно, — промямлила смущенно.

— А на деле проверить слабо?

— Проверять не собираюсь. Просто… поверю вам на слово.

— Как пожелаешь! — раздраженный, явно недовольный вздох. — В общежитие так в общежитие.

— Угу. Если вам несложно…

Ничего не ответив, Марат резко вывернул руль влево и направил свой автомобиль по совершенно противоположному маршруту.

И все бы хорошо. Но стоило ему произнести одно-единственное слово — общежитие, — как девушка вновь напряглась, вспоминая произошедшее.

Страх вполне реальных последствий навалился на нее тяжким грузом.

Мысли тоже особым спокойствием не отличались:

«Ох, Тоня, Тоня… вот это мы с тобой встряли! Страшно представить, чем все аукнется для нас! Как бы вообще из общаги не выгнали…»

Взывая к последним крупицам своего здравомыслия, Юля тихо обронила:

— Марат Евгеньевич…

— М-м-м?

— А… а что теперь будет?

Он прекрасно понял, о чем идет речь. Уголки его рта едва заметно дрогнули.

Однако с ответом почему-то не спешил. Молчание затянулось.