Табу на вожделение. Мечта профессора (СИ)

— Обыкновенно!

Угрожающе нависая над ней, Серп повторил почти по слогам:

— Как. Ты. Сюда. Забираешься?

— Парни помогают, — призналась осторожно. — Подтягивают. Подсаживают.

— Подсаживают? — кривая усмешка. — Значит, прикасаются к тебе?

— Ну а… как иначе-то?

— То есть, — Марат накрыл ее плечи своими ладонями и скользнул вниз. По рукам. К запястьям. — Они трогают тебя здесь?

Юля задрожала от его близости. От жара, исходящего от его тела.

— Да! — прокаркала пересохшим горлом.

Каримов переместил ладони на ее талию. Крепко сжал.

Почти больно. Ревностно. По-хозяйски.

— Здесь?

Веки налились свинцом. Увлажнив губы, Попова подтвердила:

— Да!

В тот миг, когда он жадно смял пальцами ее ягодицы, Юля готова была безвольно повиснуть у него на шее. Особенно когда мужчина прохрипел:

— И здесь тоже?

Набрав воздуха в грудь, девушка зажмурилась и выпалила на выдохе:

— Нет! Здесь меня трогаете только… вы…

— Бл*дь! — процедил сквозь зубы профессор и с размаха впечатал Юлю в свое мощное жесткое тело. — Бл*дь, девочка!

Он тяжело дышал. Рвано. Надрывно.

И трясло его, похоже, ничуть не меньше. Однако, будто цепляясь за последние крохи самообладания, Каримов отстранился. Мертвой хваткой вцепился в ее ладонь и, ничего не объясняя, поволок за собой.

Глава 29

«Нет! — набатом звучал в голове ее чувственный голос. — Здесь меня трогаете только… вы…»

Убийственная фраза. Запредельная. Обезоруживающая.

И срывающая крышу к чертям собачьим! Взрослого здравомыслящего мужчину как ветром сдуло. Он испарился в одну секунду. В один миг.

Уступил место пещерному человеку. Зверю. Голодному хищнику.

Первобытный дикарь в нем требовал немедленно впечатать эту несносную девчонку в шершавую бетонную стену общежития и отыметь как последнюю дворовую суку. Дико. Беспощадно. Со свирепостью безумца. Так, чтобы она скулила на всю улицу, срывая голос, и ногтями штукатурку царапала. Так, чтобы губы свои кусала, его имя выкрикивала и требовала брать ее еще. Еще больше. Еще жестче. Еще быстрее.

А потом покорно опустилась бы перед ним на колени и… бл*дь! Представляя ее мягкие пухлые губы на своем члене, Марат вздрогнул, чувствуя, как по венам вместо крови заструился густой кипяток.

Его бросало в дрожь от собственных фантазий. В штанах стало тесно.

До боли. Да, он хотел этого. Хотел ее — свою собственную студентку.

Жаждал, как помешанный. Однако, прекрасно помнил, чем закончился их страстный порыв в прошлый раз. Отвращением. Отвращением в ее глазах.

Не думал он, что подобная реакция Поповой заденет его за живое.

Не предполагал даже, что каменная глыба — та, что находилась в его груди вместо органа с аортой — еще может что-то чувствовать. Что его броню еще вполне реально пробить. Да, реально. Оказывается, реально. Для этого достаточно просто кончить в руку девчонке, которую хочешь до умопомрачения, и услышать от нее в тот же миг: «Фу! Меня сейчас вырвет!»

Гребаный ад! Каримов до сих пор зверел от ее слов.

От бешенства. От ярости. От ревности.

«Значит, дежурный тазик тебе предоставлю! — бескомпромиссный мысленный рев. — Но отымею все равно! Буду брать как захочу и где захочу! Я помечу собой каждый миллиметр твоего тела, черт подери!»

Марат яростно стиснул зубы, взывая к своей хваленой выдержке.

К выдержке, которая изрядно поистрепалась за последнюю неделю.

К выдержке, которая уже трещала по швам.

«Так и будет! — шумный рваный вздох в тщетной попытке успокоиться. — Не сейчас. Позже. Когда сама ко мне придешь! А ты придешь… придешь!»

Он и сам не понимал, откуда силы взялись, однако в следующее мгновение смог отстраниться. Опасаясь не сдержаться и придушить Юлю на месте за ее ночные приключения с проникновением в общежитие (а в частности, за «парни помогают»), Каримов грубо схватил ее за руку и потянул за собой.

Она не возражала. Молча плелась следом. А Марат, прислушиваясь к дикому грохоту своего тарахтящего «мотора», мог думать лишь об одном:

«Все, мелюзга! Лавочка закрыта! Полапали девчонку, и хватит!»

Они почти вернулись к автомобилю, когда Юля тихо окликнула его:

— Марат Евгеньевич…

— Что?

— Куда мы идем?

— В общежитие!

— Оно сейчас закрыто! — взволнованно пропищала девушка. — Вы внезапно забыли, что попасть внутрь можно только через…

— Нет! — Каримов резко остановился, вынуждая и ее замереть на месте. — С этого момента ты входишь в общежитие, как все нормальные люди — через дверь! Ты поняла меня? Кивни, если поняла!

Дождавшись от Юли заторможенного кивка, Марат продолжил:

— Завтра деканат подготовит специальные пропуска для всех студентов, работающих по ночам!

— Не может быть! — восторженный вопль. — Серьезно?

Мужчина сурово нахмурил брови.