Таежная месть

Где-то между деревьями, на расстоянии метров тридцати, подсвеченная молнией, показалась медвежья туша, размеренно топавшая параллельным курсом. Сорвав с плеча винтовку, я пальнул выше головы медведя, осознавая, что попасть в него в такой темени весьма проблематично. Следующий разряд молнии, ударивший практически над самой головой, вновь осветил узкую луговину, где какое-то мгновение назад я заприметил животное. Вот только в этот раз его уже не было. Оставались лишь только колыхающиеся кусты, которые беспощадно, будто бы за какую-то провинность, хлестали упругие струи дождя.

– Ты чего патроны не бережешь? – перекрывая раскаты грома, крикнул Степан Денисович.

– Там медведь был… Ты можешь сказать, что я мнительный, но мне кажется, что он шел за нами. Вот я и пальнул в его сторону, чтобы хотя бы отпугнуть.

Выждав секунду, Степан Денисович проговорил.

– Тут в такой темени все что угодно может показаться… Хотя, как знать… Не самое подходящее время, чтобы по тайге шастать, когда людоед рядом. А почему ты про другие следы умолчал?

– Какие? – слепил я непонимающее лицо.

– А те самые, что были рядом со следами матухи.

– Даже не знаю… Этих следов не должно быть.

– Почему?

– Мне показалось, что это следы моего питомца. Он у меня в вольере жил.

– Питомца говоришь… Хорош питомец! – прокричал Степан Денисович, перекрывая раскаты грома. – Не веришь, что людоедом стал? Отогнал матуху с выводком, а сам человека принялся жрать! Посмотреть бы мне на него!

– Я мог обознаться. Следы почти затерты.

– Все может быть… Но у меня такое чувство, что мы с ним еще встретимся. Давайте спустимся в распадок, отсидимся немного, а потом дальше потопаем. В полукилометре отсюда не такой дремучий лес, как здесь… Поприятнее, что ли.

Углубившись в узкую падь, такую же дремучую, как палеозойская растительность, разросшаяся под ногами, и подставив накатившему шквалу спины, терпеливо стали пережидать дождь. А он все бесновался, все свирепствовал, как это нередко случается в предосеннюю пору, которая в сибирское лето наступает очень рано. От размякшей земли, будто бы от глубокого погреба, тянуло мерзлотой, пронизывало до самых костей. Ветер то стихал, разгоняя собравшиеся в хоровод тучи, а то вдруг, разобидевшись на что-то, усиливался, подвывал и свистел, кружил сорванными листьями и швырял их по сторонам целыми охапками. В опасной близи в землю воткнулась поломанная молния, и огромная сосна, будто бы перепугавшись, треснула, подломилась, и, выстреливая разорванным лубом, словно порванными струнами, с затяжным скрипом принялась медленно валиться на землю, круша при своем падении низкорослые сосенки и ветви близстоящих деревьев. А потом, не достигнув земли, уже подхваченная толстыми сучьями соседних сосен, будто бы дружескими руками сотоварищей, остановила свое падение.

Дождь прошел так же неожиданно, как и явился. Просто в какой-то момент стало понятно, что прекратилось завывание, а вихрь, будто бы набаловавшись, перестал срывать листья. Не дождавшись, пока на землю упадет последняя капля, Степан Денисович разогнулся в свой немалый рост и негромко скомандовал:

– Потопали! Пока дождь по новой не разошелся, часа через два выйдем, а там уже и до дома рукой подать.

Растянувшись в длинную цепь, выползли из скользкой глинистой расщелины. Степан Денисович впереди, а я, в привычной для себя роли, – замыкающим. Дальше дорога была унылая, насквозь сырая, промокли до последней нитки, но на такие мелочи внимания уже не обращаешь. Вот выйдем куда следует, а там у костра и разогреемся.

Добрались до оставленных машин. И только оказавшись в салоне «Нивы», я почувствовал, что очень устал. Запустив двигатель, не сумел обойтись без нежностей.

– Ну что, родимая, поехали! Знаю, что не подведешь.

Машина аккуратно, будто бы слушаясь моего голоса, плавно перекатила через кочку и, пустив грязную волну из глубокой ямы, мягко преодолела глинистый склон. Теперь дорога домой, а обратный путь всегда короче.

Глава 4 Нехорошая ночь

Вернувшись домой и припарковав машину неподалеку от своей избушки, я заметил следы медведя. Косолапый вел себя довольно недружелюбно: дважды обошел избу, приподнявшись на задние лапы, заглянул в окно, после чего направился к сараю, где я обычно хранил инструментарий, необходимый в охотничьем хозяйстве. Конечно же, я всегда знал, что медведь – зверь любопытный, вот только никак не полагал, что до такой степени.

Склонившись, осветил следы. Они были мне знакомы. Я мог поклясться, что именно такие же отпечатки видел сегодняшним вечером в лесу. Та же длина и ширина ступни, тот же изгиб пальцев, характерная трещиноватость на мозолях, даже косолапость, столь свойственная медведям, выглядела аналогичной.

Вот только что ему было нужно у моего домика?

Зверь ушел не сразу. Он как будто бы чего-то высматривал или поджидал; дважды ложился у самого порога, как это делает верный пес, поджидая своего припозднившегося хозяина, а потом, видно, разочаровавшись, утопал в тайгу по каким-то своим хозяйским делам.