Таежным фарватером

Расчет правильный: догнать нефтевоз, укрыться от крепкого встречного ветра за кормой двух пустых барж, влекомых пароходом, и следом выйти на Обь. Очень беспокоит одно место на предстоящем пути — устье Иртыша. Судя по карте, разлив там огромный. Значит, и качает вовсю. Ну, а за нефтянкой поспокойней.

Неходкий на первый взгляд пароход убежал уже к северной части города. Вначале казалось, что враз его настигнем. Нет, однако. Мотор «Горизонта» работает на пределе, и все же баржи приближаются не так скоро, как хочется. А северян дает о себе знать: ершится Иртыш, швыряет навстречу брызги.

Догнали-таки караван. Идем в кильватере. Тише стало — качки нет. Баржи, как спаренные утюги, проглаживают реку. А из-под днищ вырывается крутой вал. И на его упругой спине— метрах в трех от барж — наш «Горизонт».

Однако странно: ни вперед, ни назад не скатываемся с этой водной горки. Рулевой прибавляет обороты, сбрасывает газ — все равно идет катер за баржами, словно привязанный. Не дурно, конечно, ехать за чужой счет. Однако слишком близки обе кормы. Нависли над водой рули, тронутые ржавчиной. А меж бортами барж вскипает река. Что если пароход застопорит код? Лучше уйти отсюда. Как говорится, от греха подальше.

Только отстали от лидера, как бойкий пароходик стопорит ход, сходит с фарватера и подается вправо. Оглядываемся по сторонам, сверяем берега по лоции и видим: две протоки с разных берегов к Иртышу подходят. В правую караван завернул. Ну, конечно! Чтобы сократить путь на Обь, повернул рулевой в протоку Неулевку. Может, нам за ним последовать?

В другой раз, пожалуй, и прокатились бы по спокойной воде. А вот теперь нельзя! Надо пробиваться фарватером. Там, где Иртыш перестает быть Иртышем, мы назначили свидание на зыбком перекрестке.

Еще ниже опускаются берега, пуще раздается в стороны река. Оставшись без поводыря, едва разбираемся в обстановке.

А ветер будто ждет, когда мы одни останемся среди Иртыша. Не знаем, каковы из себя бриз и муссон, мистраль и сирокко, бор и торнадо, но наш северян может задать работы. Он ударяет справа. Снова белеет пеной водный простор. Кажется, упрямый ветер задался целью вывернуть Иртыш наизнанку. Бесконечной чередой подступают к «Горизонту» рычащие волны. Попробуй подставь им правый борт. Перевернут!

И откуда только ветер берется?! Небо чистое, отмытое. А Иртыш зыблется. Не могут одолеть друг друга река и ветер. Катер начинает проваливаться во впадины меж гребнями. Кажется, мы не плывем, а катимся с горы на гору. Верхушки волн уже лижут палубу. Все судорожно пляшет вокруг. Сверху поливает. Бинокль падает под ноги. Валится из рук лоция.

За гребнями волн впереди высокий берег. Что за берег? Кто его знает! Чернеет яр — и все. И там тихо. Нет белых бурунов. Добраться бы… Но как пройти эти несколько разъяренных километров? В катере не меньше центнера иртышской воды.

Взлохмаченная река упрямо несет нас к пологой горе. Северян остервенело гонит назад. Когда это кончится? А впереди такой разлив, будто где-то в низовье перекрыли реку и вода рванулась в разные стороны. Липкий страх забирается под рубашку. Какая же там волна?

Но слабеют вдруг тугие струны ветра. Успокаиваются волны перед носом катера. Темная вода обступает нас. Такая же темная, как близкий склон горы.

Да, это она взяла нас под защиту. Тут штилевая зона. Во всяком случае река уже отплясывает не так лихо, как прежде.

И вдруг:

— Вижу пестрый бакен!

— Где?.. Где?..

— Та-ам! Прыгает!..

Бакен и в самом деле прыгает. Волны, будто для забавы, подбрасывают конус. Один бок его красный, а другой — белый. Вот он, пестрый дружище — бакен на пересечении двух рек!

Да, разные бывают бакены. И служба у каждого своя: одни ограждают мели, другие — подводные камни, третьи — сети рыбацкие. Плывешь по большой реке — всюду бакены. Справа белые, слева красные. Или наоборот. А есть у речников бакен, который пестрым называется. Должность красно-белого маяка (ночью на нем горят два огонька — красный и белый) особо почетная. Ставят его там, где сходятся две водные дороги. И несет он вахту всю навигацию. Увидит капитан его на речном перекрестке — и узнает, куда путь держать.

Не раз и нам помогал он верным курсом идти. Мы запомнили все дороги, где его встречали. И без карты можем рассказать о пестрых бакенах на Туре, Тоболе и Иртыше. Каждый в памяти! Разве забудешь устье Тобола, откуда открывается панорама сибирского кремля? Или вереницы плотов в устье Тавды, что сбегает с каменной уральской гряды? А как же не вспомнить последний километр обманщицы Конды?

И вот еще один пестрый бакен. Главный из пестрых. Тысячу с лишним километров плыли к нему. И не зря. Он для нас не просто знак речной, а поворотная и самая северная точка маршрута. В честь такого события надо бы бутылку шампанского разбить о его стальные бока. Да где ж ее взять?

— Стоп! — восклицает капитан. — А почему обязательно бутылку с шампанским?! Разве не подойдет клюквенный экстракт?

— Нет, не годится.

— Тогда я предлагаю просто бросить бутылку за борт. С запиской! Пусть ее выловят в одном из океанов и прочтут, что…