Таежным фарватером

— Что же интересного узнает человечество, выловив бутылку из-под клюквенного экстракта?

— Оно узнает все, что я сейчас же напишу, — заявляет он и лезет в кокпит, приговаривая: — Где же я ее видел?..

Наконец он извлекает бутылку чуть ли не из моторного отделения. Для чего-то стучит по донышку. Потом исследует горлышко с оплывшим сургучем. На крышке от фотоаппарата плавится сургуч. Готовится кружок клейкой ленты для обмотки горлышка. Остается составить текст записки.

Капитан принялся за нее без страха и сомнений. Одним махом пишет следующее: «Всем! Всем! Всем! Во имя будущего нашей планеты и в целях подтверждения гипотезы об опреснении Мирового океана просим нашедшего бутылку срочно: а) известить, где, когда и кем она обнаружена; б) сообщить имя, фамилию, возраст (писать разборчиво); в) выслать записку по адресу: СССР, Москва, 2-я Ново-Останкинская, д. 25, кв. 76. Наши координаты: 1076 км от Тюмени и 1796 км от Новосибирска».

— Ну, как? — спрашивает автор, протягивая записку.

— Неподражаемо! Особенно про опреснение океана.

— Ничего. Это сейчас модно.

— А о координатах… Знаешь, нет слов.

— Сразу поймут всю секретность эксперимента.

— Конечно. Интересно только, далеко ли она уплывет?

— Что ты знаешь! Одна бутылка плавала почти три тысячи дней и прошла шестнадцать тысяч морских миль. И приплыла почти туда же, откуда была брошена — к берегам Австралии.

Возразить уже нечего. Остается закупоренную бутылку предать воле волн, что было и сделано в тот же миг.

НА ПОРОГЕ СИБИРСКОЙ АМАЗОНИИ

Прощание с водной бороздой

Вода, вода.
Кругом вода…

Это из песни о морском просторе. А тут, на зыбком перекрестке Иртыша и Оби, тоже морские масштабы. Разлив речной грандиозен. На стыке двух сибирских рек открывается величественная панорама. Более внушительная, чем при впадении Камы в Волгу или Ангары в Енисей. И мы в центре столкновения водных потоков, которые, как говорят, долго еще не могут друг друга одолеть и идут на север бок о бок километров десять, пока не смешаются порывистые желтоватые воды Иртыша и спокойно-темные Оби.

Мы прощаемся с Иртышем. Не очень-то любезно проводил он нас — ветром и крутой волной, низкими берегами и вольным разливом. Впрочем, знающие люди утверждают, будто при впадении в Обь он всегда рассержен. А отчего? Не оттого ли, что ущемлена его гордость? Уж не обидела ли его природа, повелев великой реке стать всего-навсего притоком?

Как бы то ни было, Иртыш, пересекая горный пояс Рудного Алтая и полупустыню, сухие степи и таежные края, на 2496-м километре отдает свою дань Оби. И мрачные стражи Самарова и Северная горы — следят за тем, чтобы не рассорились две реки, не разлились от обиды в стороны.

На прощание мы делаем круг почета вокруг пестрого бакена, поставленного на водной борозде. И как только этот рубеж остается за кормой «Горизонта», угасают силы нашего мотора. Катер впервые за время сибирского плавания идет против течения. И мы сразу чувствуем упругую грудь Оби.

По-прежнему обманчиво далек берег справа: ивовая поросль едва поднимается над рекой, за ней снова вода — вода до горизонта. И откуда ее столько?! Первое ощущение такое, будто именно здесь свершился когда-то библейский потоп и никак твердь земная не освободится от безжалостного разлива.

Немного на земном шаре таких рек, как Обь, о которой говорят: подруга океана. И потому о ней можно говорить в превосходной степени. Точно так же, как о величайшей реке южного полушария Амазонке.

У них много общего — многоводность, протяженность и тихоходность вод, обилие притоков, каждый из которых мог стать самостоятельной рекой, удобства для судоходства и ископаемые богатства, найденные по берегам. Точно так же, как Обь, Амазонка меняет русло, оставляя старицы, болота, серповидные прирусловые валы, типичные для равнинных рек. Обе прокладывают себе путь через дикие леса.

Кому не известно, что Амазонке дали имя легендарные воинственные всадницы? А наша Обь? На языке коми слово «Обь» означает «бабушка». Для северных народов Обь испокон веков была кормилицей. Каждый родившийся на вольных берегах ее поймет бразильца, который часто повторяет народную мудрость: кто однажды вкусил сока пальмы ассаи, тот неизбежно вновь вернется к лесам и рекам Амазонки.

И вот нам предстояло перешагнуть порог Северной Амазонки — равнины между Уралом и Енисеем.

Ну, что ж: можно спрятать лоцию Иртыша и достать навигационную карту Оби. Иные на ней названия пристаней и перекатов, городов и островов. И характер не тот, что у Иртыша. Тот рвется вперед — прямой в высоких берегах. Словно прорублен в тайге мечом воина. А Обь лежит в окружении проток и стариц, озер и островов, рукавов и болот. Фантастическое русло! А сколько тут уместилось всяких кос и закосок, осередков и заманих, заводей и яров, соров и урманов! Что ни километр, то ребус какой-то. И так на всех страницах обского атласа! На всем 1796-километровом протяжении до Новоеибирска.