Таежным фарватером

Только на середине Оби чувствуем, что погоня отстает. И тогда дает знать о себе яд укусов. Хочется сбросить одежду, сорвать кожу с пылающего лица, разодрать собственные руки. Скоро выясняется, что у одного отекло веко, и на весь экипаж осталось три невредимых глаза. У другого распухло ухо, которое удостоилось чести быть обмытым водкой.

Этих вездесущих негодяев ученые почтительно именуют звучным латинским именем. Комаров, равно как мошек, слеп*-ней и мокрецов, по авторитетной классификации относят к кровососущим насекомым, отчего никак не легче сибирякам, окрестившим весь этот сброд гнусом. В статьях и книгах ученых деликатно сказано, что укусы кровососущих снижают работоспособность людей, а также продуктивность домашних животных, что из-за гнуса работы на открытом воздухе местами даже прекращаются вовсе, что на человека в течение трех минут может напасть комаров свыше тысячи экземпляров, а мошек — и того больше.

А мы вот не смогли подсчитать, сколько приходилось на каждого из нас этих самых экземпляров, когда бежали сломя голову через низину к берегу. Знаем точно одно: сибиряки — люди отнюдь не слабонервные, а в один голос жалуются на гнус. Нет от него летом жизни. Никого не щадит. И малому и старому от него беда. Жги сухой навоз или древесную губу — нарост на березах — не спасешься. Глаза от этого курева вытекут слезами, а гнусу никакого устрашения. Что ему дым?! Сапоги, бывает, прокусывает.

И ни за какими дверями не спрячешься! Только за пологом— марлевой накидкой над постелью. С ней тут рождается человек, с ней живет, с ней и умирает. По мере того как растет сибиряк, увеличивается и полог.

Хуже приходится сибирским новоселам. В Нефтеюганске нам рассказывали об одном парне, который добровольцем приехал на нефтяную целину, а через месяц сбежал с буровой. Из-за гнуса. Представьте только: во время вахты некогда отмахнуться от мошки, за обедом ложкой приходится вычерпывать ее из миски, ночью тело зудит от укусов. И так неделя за неделей. Не рад человек ни работе, ни отдыху. Всякий ли выдержит? Рассказывали о том парне, что плача уезжал с буровой.

Сибирская нефть позвала многих. Добровольцы едут с запада и с юга. И каждый неизбежно встретится с гнусом.

Не вчера он появился на просторах Сибири. Столетия жители Иртыша и Оби противопоставляли этому бедствию собственное терпение. А ныне?

Мы не говорим о себе. Нам удалось раздобыть пузырек дефицитной жидкости, которая, как выяснилось, способна обжигать лицо, но не комариное жало. Впрочем, нас выручает не химия, а верная тактика — стараться вообще не приставать к берегу и плыть круглые сутки. Но мы представляем, каково тем, кто не может укрыться за пологом с захода до восхода. Буровику на вахте и речнику за штурвалом, трактористу и водителю машины, геологу в походе, рыбаку, бакенщику, пастуху — им остается применять «отпугивающие средства».

Об этих средствах мы наслышались. Время от времени в печати появляются под звучными заголовками сообщения с невидимого фронта борьбы против гнуса. Ликующие перья оповещают то о приборе с генератором ультразвуков, запасшись которым можно разгуливать по тайге в купальном костюме, то о ловушке с ультрафиолетовой лампой и всасывающим устройством, то о еще каком-нибудь хитром приспособлении. Но где они, эти звуковые и световые ловушки? Где чудесные препараты, изобретенные в последние годы? А ведь сибиряки давно ждут обещанного избавления от гнуса, как это сделано уже в Братске.

Разочарование постигло нас, когда мы накануне путешествия посетили Всесоюзный институт дезинфекции. Мы наивно полагали, что в этом штабе нашей медицины сможем узнать об успешном наступлении на позиции крылатого неприятеля и, кстати, заполучить какое-нибудь новейшее отпугивающее средство, именуемое репеллентом, чтобы испытать его на себе. Оказалось же, что институт ничем, кроме составления методических указаний, не занимается. Так мы и не поняли, кто должен бороться с гнусом, например, в тюменской тайге: специалисты института или сами нефтяники. А что касается новейших отпугивающих средств, для испытаний которых мы предлагали собственные физиономии, то институт, как выяснилось, ими попросту не интересуется.

Нет, не оборониться от гнуса одними методическими указаниями. Армады крылатых кровопийц продолжают держать в напряжении население обширнейших районов. Комар, если как следует разобраться, не столь уж безобиден. Он мешает великому делу создания индустриальной Сибири. А почему бы тому же институту дезинфекции не объявить всесоюзный конкурс на препарат — надежный, доступный, транспортабельный и долговечный, который сразу бы избавил человека от беспокойного соседства? Ведь не вечно сибиряку рождаться, жить и умирать под пологом! Сможет в конце концов он когда-нибудь работать в тайге без накомарника и дымокура! Так давайте это сделаем как можно быстрей!

Стерляжье угощение