Тайфун

Хотя «Делия» был старым четырехтрубным эсминцем, который жег грязный уголь, хотя огонь в топках поддерживали полуголые кочегары, обливавшиеся потом в духоте и смраде, Ванн остро сопереживал происходящему на страницах романа. И его не покидала ностальгия. Командир «Делии» был полновластным правителем; он не просто проводил в жизнь внешнюю политику Соединенных Штатов, он сам ее творил. Он был не управляющим, а в определенном смысле полубогом, отвечавшим только за свои ошибки.

Ванн углубился в чтение, и стены каюты, облицованные дешевым пластиком под дерево, казалось, расступились. Остался только яркий экран монитора, напоминающий о том, где он находится: в подводной лодке, которая, покинув мир света и свежего воздуха, погрузилась на глубину триста футов и бесшумно движется со скоростью шестнадцать узлов, направляясь на юго-юго-запад.

Послышался стук в дверь.

— Какого черта? — Захлопнув книгу, Ванн сбросил ноги на палубу. — Войдите!

Дверь открыл Стэдмен.

— Я удивлен, — заметил Ванн, увидев, кто перед ним. Он не встал с кровати и не предложил старшему помощнику единственный стул. — Я полагал, что вы слишком горды и не придете сюда. — Ванн кивнул на «Делию». — Читали?

— Нет, сэр.

Стэдмен закрыл за собой дверь.

— Здесь есть один персонаж, который заявляется на службу с чемоданом, набитым книгами. Он чертовски хорошо разбирается в истории, философии, литературе. Но что ему надеть, когда он пачкает брюки? Понимаете, наш герой об этом не подумал. У него первосортное образование и третьесортный здравый смысл.

— Командир, я пришел сюда не для того, чтобы говорить про испачканные брюки.

— Да, я так и думал. Извините, Вилли, но после того, что случилось сегодня, у меня нет другого выхода, кроме как отозвать свою рекомендацию в школу высшего командного состава. Когда вам поручили грязную работу, вы стали жевать приказы в надежде, что они приобретут другой вкус. Так поступают те, кто сомневается в своих силах. Настоящий командир всегда уверен в себе. Сожалею.

— На самом деле я собирался поговорить с вами и не о школе высшего командного состава. На борту лодки произошло чрезвычайное происшествие. Серьезное.

Книга упала на кровать.

— Происшествие? Какое?

— Лейтенант Скавалло подверглась нападению в вентиляторной.

— Господи! Что она там делала?

Стэдмен опешил. Ванн задал правильный вопрос, однако в первую очередь он должен был подумать не об этом.

— Скавалло обнаружила микрофон, установленный рядом с тренажером. Провод от него вел в вентиляторную. Она как раз осматривала этот провод, когда подверглась нападению.

— Я поручил разобраться с этим «жучком» боцману.

— Скавалло его опередила.

— И она утверждает, что подверглась нападению?

— Кто-то повалил ее на палубу, ударив обрезком трубы. В последовавшей борьбе труба, по всей видимости, задела за клеммы одного из вентиляторов, вызвав короткое замыкание. И, как мне кажется, это еще не все.

— Совершенно верно. Лейтенант Скавалло шлялась там, куда доступ ей закрыт, где ей нечего было делать, в то время как за нами охотилась русская атакующая субмарина. В то время, когда любой посторонний шум мог нас уничтожить.

Проклятие! Если бы я сам поймал Скавалло в вентиляторной, я бы вытащил ее оттуда за шкирку! На кого она жалуется?

— На радиста Энглера.

— На Энглера, — задумчиво повторил Ванн. — Свидетели есть?

— Нет. Но я видел Скавалло сразу же после этого. Убежден, с нею действительно что-то произошло.

— А что говорит Энглер?

— Он уверяет, что находился в другом месте.

— Его слова может кто-нибудь подтвердить?

— Кок, но, на мой взгляд, они с Энглером просто сговорились. Сэр, я видел выражение лица лейтенанта Скавалло. Я считаю, Энглер действительно был вместе с ней в вентиляторной. Думаю, он попытался ее изнасиловать, но она отбилась.

— Ого! Значит, она уже кричит, что ее изнасиловали?

— Нет.

— Господи, старпом, никто ничего не видел. Никто ни в чем не сознаётся за исключением Скавалло, которая призналась, что находилась там, где не должна была находиться. Энглер тот еще фрукт, но он утверждает, что был в другом месте, и у него есть свидетель. Вам же прекрасно известно, как Скавалло относится ко всем нам. Вы не думали, что она все это сочинила?

— Кто-то напал на нее.

— Возможно, кто-то на нее напал. А может быть, и нет. Никаких доказательств. Почему вы решили, что Скавалло говорит правду? Вам что, не хватает сейчас своих забот, если вы решили помочь ей облить грязью весь подводный флот?

— Я видел ее лицо. И я знаю Энглера. Если даже половина того, что я думаю, произошла на самом деле, эта проблема не может ждать Норфолка.

— И что вы советуете?

— Провести неофициальное расследование. Взять письменные показания, а затем устроить разбирательство под вашим председательством.

— Вы понимаете, что Энглер имеет право отказаться сотрудничать.

— В этом случае он по возвращении домой может предстать перед трибуналом. Не думаю, что Энглер пойдет на такой риск. Там из него с большей вероятностью выжмут всю правду.