Тайфун

— Если в корпусе пробоина, этим мы только будем выкачивать воздух за борт.

— Я говорил о том, чтобы замедлить течь, а не остановить ее совсем.

Раздался зуммер. Марков снял «каштан».

— Говорит командир.

— Товарищ командир! Вода прибывает в первый отсёк.

Это был мичман Лысенко, торпедист, поднимавшийся вместе с Грачевым и Демьяненко на палубу во льдах.

— Течь в торпедном аппарате?

— Нет, из второго отсека.

— Задрайте водонепроницаемую переборку.

— Уже задраили. Вода продолжает прибывать.

— Мичман, ее много?

— Пока что мы еще не плаваем.

— И не дожидайтесь этого. Лысенко, немедленно выводи своих людей из отсека. Проходите на корму по жилой палубе. Как только все покинут отсек, доложишь мне. Мы попытаемся остановить течь, подавая воздух под давлением. Все понял?

— Так точно.

Марков повернулся к Гаспаряну.

Вода в первом отсеке. Водонепроницаемая переборка ее не держит. Демьяненко и Грачев должны покинуть второй отсек до того, как вся носовая часть лодки окажется затопленной.

Гаспарян был специалистом по аварийно-ремонтным работам и лучше кого бы то ни было знал, что будет означать затопление первого и второго отсеков. В конструкцию лодки класса «Тайфун» заложен солидный резерв плавучести. И все же он имеет свой предел.

— Командир, если оба отсека заполнятся водой, мы не сможем удерживать заданную глубину.

— В таком случае мы продуем балласт и будем решать проблемы на поверхности. А теперь иди!

Не успел старший помощник уйти в главное машинное отделение, раздался встревоженный голос Беликова:

— Товарищ командир! Активный гидролокатор по пеленгу триста пятьдесят! Акустический буек, сброшенный с вертолета!

Демьяненко уже был готов броситься в носовой отсек, не дожидаясь старшего помощника, но в этот момент Гаспарян наконец вошел в главный машинный пост через водонепроницаемый люк в кормовой части.

— Каково положение дел? — озабоченно спросил Федоренко.

— Лодка имеет дифферент на нос в один градус, и вода начала поступать в торпедный отсек, — ответил Гаспарян.

— Водонепроницаемый люк задраен?

— Да. Уплотнение плохое. Мы можем потерять корабль стоимостью сто миллиардов рублей из-за копеечной резинки. — Старший помощник подошел к водонепроницаемому люку, ведущему в ракетный отсек. На переборке рядом с двумя клапанами был закреплен манометр. — Давление там слишком высокое! Люк не откроется!

— Надо поднять давление воздуха в этом отсеке! — предложил Демьяненко.

— Вам надо забыть о покойниках и думать о том, как спасти корабль! — вмешался Федоренко.

Не обращая на него внимания, Гаспарян сел за приборную панель.

— Задраить кормовой люк. Поднимаю давление.

Демьяненко закрыл крышку и повернул маховик-кремальеру, после чего поспешил к люку, ведущему в ракетный отсек.

У Федоренко в ушах загудела кровь.

— Что вы делаете?

Демьяненко следил за манометром, дожидаясь, когда стрелка покажет такое же давление, как и во втором отсеке.

— Хватит! Теперь люк должен будет открыться.

Открыв задрайки, молодой лейтенант навалился плечом на крышку люка. Тот сначала не поддавался, но затем с резким шипением распахнулся. Демьяненко шагнул в ракетный отсек и закрыл люк за собой.

Подойдя к кормовой переборке, Федоренко повернул маховик и попытался открыть на себя люк, ведущий в центральный командный пост.

Крышка не шелохнулась.

— Не прикасайтесь к нему, — распорядился Гаспарян. — В нашем отсеке повышенное давление. Нам нужно поддерживать его до тех пор, пока не вернутся Демьяненко с Грачевым.

— Там уже полно воды! Лейтенант ни за что не найдет труп!

— В таком случае, капитан, предлагаю сесть. Ждать нам придется долго.

«Ка-25».

— Есть цель! Подтверждаю, это подводная лодка класса «Лос-Анджелес»! Она идет полным ходом на восток, поднимая при этом страшный шум!

Первый пилот повел «Камова» в открытое море.

— Радист, — приказал он. — Доложи на корабль. Выясни, нам по-прежнему разрешается применить оружие?

Летчику пришлось подождать, пока его приказ услышат, поймут и переведут на китайский, чтобы связаться с кораблем.

Из наушников послышался быстрый лепет по-китайски. Второй пилот удовлетворенно кивнул.

— Что они ответили? — спросил первый пилот.

— Летим на юг! — ответил напарник.

Летчик заложил вираж вправо, недовольный тем, что из командира боевого вертолета он превратился в водителя. Что будет дальше?

Русский летчик получил ответ, когда второй пилот открыл крышку управления вооружением. Нажатие кнопки — и открылся крохотный бомболюк вертолета. Курок представлял собой маленький тумблер на штурвале. Легкое нажатие — и единственная электрическая торпеда тип 40 будет выпущена по американской субмарине.

— Я хочу услышать подтверждение, — проворчал первый пилот. — По-русски. А то ты так начнешь…

Но его напарник уже надавил на тумблер.

«Байкал».

Шагнув в ракетный отсек, Демьяненко сразу же оказался по щиколотки в воде.

— Товарищ капитан третьего ранга!

Его голос, отражавшийся эхом в длинном коридоре с высоким потолком, терялся за равномерным мутным гулом, заполнявшим темноту впереди. Включив фонарик, Демьяненко направил перед собой яркое белое пятно.

— Товарищ капитан третьего ранга!