Читаем Тайфун Истины – прелюдия непроизносимых тайн. Космический Человек полностью

Кто загипнотизирован словесными признаниями о любви, которые звучат из уст тех людей, которые сопротивляются всю жизнь неопределённости и неизвестности, тот загипнотизирован ложной любовью, ложными словами, ложными признаниями, ложными проявлениями, ложными, фальшивыми людьми.

Не понимает, что такое любовь, что такое сама жизнь, тот, кто жертвует искренними людьми ради тех, кто боятся неопределённости жизни.

Любить по-настоящему способен тот, кто видит человека по его простоте жизни, а не по словам любви, а не по словам о понимании жизни. Чем проще человек живёт, тем лучше и проникновеннее он понимает, какая простота жизни бывает в настоящей любви среди всех, кто словесно выражает свою любовь.

По простоте жизни мудрый человек понимает настоящее и редкостное выражение истинной любви, которое звучит из тысячи признаний.

Насколько проста жизнь человека, насколько безмерна простота жизни человека, настолько глубока и безмерна его любовь, поэтому судите о любви не по словам, а по той жизни, которая проста и неприметна, как вечность.

Не по словам о любви понятна настоящая любовь, а по простоте сердца, по простоте жизни видна любовь сердечного, простого человека. Кто сложно живёт, у того любовь мала, по сравнению с тем человеком, чья жизнь проста, как вечность, как сама любовь.

Кто не видит простоты жизни в любви, тот не видит настоящей любви.

Кто обольщается словесными признаниями о любви, тот не понимает, какая жизнь должна быть у того человека, в сердце которого поселилась истинная любовь.

В огромной любви содержится огромная простота жизни, настолько огромная, что на такую простоту не согласится никто, кто боится неопределённости жизни и нестабильности.

Чем больше, просторнее и глубиннее любовь, тем проще жизнь, поэтому не по словам рассматривайте любовь, а по простоте жизни, потому что вечная любовь похожа на простоту вечности. Кто любит по-настоящему, тому ничего не нужно в его жизненной простоте, в его простодушном просторе, по сравнению с теми, кому нужно много из-за их непростых сложностей жизни.

Смотрите на любовь человека через его отношение к смерти, через его отношение к жизни, через его отношение к неопределённости, через его жизнестойкость, через его простоту или не простоту, которой он живёт.

Любовь истинная находится не в тех людях, кто много говорит о любви, любовь истинная находится в тех людях, в которых текут неисчерпаемые реки многих тайн Бога, многих тайн вечности, многих тайн вселенной, многих тайн непостижимости и сакральности.

Смотри на жизнь человека, смотри на простоту жизни, смотри на то, сколько человеку всего нужно или не нужно в жизни, смотри, насколько он удовлетворён или неудовлетворён, насколько естественен, насколько он напряжён от жизни или расслаблен в жизни, насколько он болен или здоров, и ты поймёшь, чего стоят те словесные признания в любви, которые человек предъявляет вам.

Чем больше в тебе любви, тем меньше в тебе болезней, проблем, напряжений, разочарований, боли, страданий, сложностей и непонимания. Кто больше кого-то осуждает, кто больше делает выводов о ком-то, кто больше прячется от простоты жизни, тот никогда не прикасается к любви.

Никто не ведает любви, чья жизнь непроста, чья жизнь похожа на день сурка, в котором все общаются на языке ложной, суррогатной духовности.

В ком больше любви к жизни, тот общается больше с теми, в ком больше тайн жизни, в ком больше мудрости жизни, в ком больше невероятных открытий Бога.

Нет истины, нет мудрости, нет любви, нет правды жизни в тех людях, которые предпочитают ради скучных, неудовлетворённых и предсказуемых людей жертвовать теми, в ком текут многосферные, многовекторные, многообразные, многогранные, бесконечные тайны жизни, тайны вечности, тайны Бога.

Ограничен и неглубок тот человек, который предпочитает общаться не с теми, в ком происходит многособытийность божественного, а в ком происходит одностороннее, узконаправленное событие ограниченного самопонимания.

Чья жизнь превратилась в скуку, тот притягивает к себе тех, кто потерял интересных, необычных, многогранных, харизматичных, неимоверных людей в своей жизни. Кто деградирует, тот всегда отключается от незаурядных, харизматичных, интересных людей и подключается совсем к неинтересным, предвзятым, заурядным людям. Подключаться и служить заурядным людям, отключившись от незаурядных, харизматичных людей, это значит стать самому заурядным человеком.

Стремиться поддерживать, служить и помогать стереотипным людям, отключившись от нестереотипных — значит быть тем миром, в котором погружено всё твоё внимание.

Ты в иллюзиях, когда ты предпочитаешь общаться с предвзятыми людьми, игнорируя непредвзятых, глубоких, многогранных, таинственных людей. Стереотипные, предвзятые, однообразные люди с традиционными взглядами всегда втягивают в свой мир тех, кто выпал из связи и отключился от таинственных, непредсказуемых, необычных, многогранных, многосторонне развитых людей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
2. Субъективная диалектика.
2. Субъективная диалектика.

МатериалистическаяДИАЛЕКТИКАв пяти томахПод общей редакцией Ф. В. Константинова, В. Г. МараховаЧлены редколлегии:Ф. Ф. Вяккерев, В. Г. Иванов, М. Я. Корнеев, В. П. Петленко, Н. В. Пилипенко, А. И. Попов, В. П. Рожин, А. А. Федосеев, Б. А. Чагин, В. В. ШелягСубъективная диалектикатом 2Ответственный редактор тома В. Г. ИвановРедакторы:Б. В. Ахлибининский, Ф. Ф. Вяккерев, В. Г. Марахов, В. П. РожинМОСКВА «МЫСЛЬ» 1982РЕДАКЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫКнига написана авторским коллективом:введение — Ф. Ф. Вяккеревым, В. Г. Мараховым, В. Г. Ивановым; глава I: § 1—Б. В. Ахлибининским, В. А. Гречановой; § 2 — Б. В. Ахлибининским, А. Н. Арлычевым; § 3 — Б. В. Ахлибининским, А. Н. Арлычевым, В. Г. Ивановым; глава II: § 1 — И. Д. Андреевым, В. Г. Ивановым; § 2 — Ф. Ф. Вяккеревым, Ю. П. Вединым; § 3 — Б. В. Ахлибининским, Ф. Ф. Вяккеревым, Г. А. Подкорытовым; § 4 — В. Г. Ивановым, М. А. Парнюком; глава Ш: преамбула — Б. В. Ахлибининским, М. Н. Андрющенко; § 1 — Ю. П. Вединым; § 2—Ю. М. Шилковым, В. В. Лапицким, Б. В. Ахлибининским; § 3 — А. В. Славиным; § 4—Г. А. Подкорытовым; глава IV: § 1 — Г. А. Подкорытовым; § 2 — В. П. Петленко; § 3 — И. Д. Андреевым; § 4 — Г. И. Шеменевым; глава V — M. Л. Лезгиной; глава VI: § 1 — С. Г. Шляхтенко, В. И. Корюкиным; § 2 — М. М. Прохоровым; глава VII: преамбула — Г. И. Шеменевым; § 1, 2 — М. Л. Лезгиной; § 3 — М. Л. Лезгиной, С. Г. Шляхтенко.

Валентина Алексеевна Гречанова , Виктор Порфирьевич Петленко , Владимир Георгиевич Иванов , Сергей Григорьевич Шляхтенко , Фёдор Фёдорович Вяккерев

Философия