Тайфун над пограничной заставой

Время бежало незаметно, быстро, и когда они набрали по сумке грибов, солнце уже клонилось к закату. Поднялся ветер, зашелестел верхушками деревьев, но в лесу еще было тепло и уютно.

— Пора домой, — сказала Анна Михайловна, поглядывая на небо. — А то еще дождиком прихватит.

— А мы не заблудимся? — осторожно спросила Тоня.

Анна Михайловна ласково посмотрела ей в глаза.

— Я, Тонечка, пятнадцатый год брожу по тайге, по тундре, по пустыне...

— Ой, как я вам завидую!

— Да, мне можно позавидовать. Я много видела... Заблудиться, Тонечка, мы не можем, потому что лагерь стоит на берегу. Океан от нас к востоку, вот выйдем на него и спокойно доберемся до дома.

— По берегу?

— Можно и по берегу.

— Тогда пошли скорей на восток, — решительно сказала Тоня.

Оказалось, что они находились недалеко от океана: вскоре донесся его мерный глухой рокот, а еще через некоторое время открылся и сам океан. Они спустились к нему по руслу ручейка, прыгая с камня на камень и поддерживая друг друга, — на самый берег, на темно-серый мелкий песок, такой твердый, что ноги на нем оставляли лишь едва заметные следы.

— Камчатский асфальт, — удовлетворенно сказала Анна Михайловна.

На «асфальте» в изобилии валялись какие-то длинные и широкие мясистые ленты, которые оранжево просвечивали на солнце.

— Вот это и есть морская капуста, — пояснила Анна Михайловна.

— А где же морские звезды?

— По дороге найдем и звезды... Пошли, Тоня! А то- что-то не нравится мне погода.

Небо, недавно почти чистое, высокое, стало пестрым, от наплывших облаков, усилился ветер, но под защитой крутого берега он почти не ощущался и только по океану, по тому, как вода покрылась полосками пены, по гулу, который из мягкого, умиротворенного стал сердитым, можно было догадаться о его силе.

Сначала oни шли спокойно, идти по твердому песку было легко, приятно, Тоня задавала вопрос за вопросом, Анна Михайловна отвечала с охотой, подробно, но через некоторое время тон ее ответов стал иным, иногда она вообще словно и не слышала Тоню.

— Тонечка, пойдемте-ка быстрее, сказала Анна Михайловна и как-то странно, озабоченно посмотрела сначала на океан, потом на отвесный скалистый берег, возле которого они шли.

Тут Тоня тоже посмотрела на океан и увидела, что вода, волны, пена заметно приблизились к ним.

— Почему это, Анна Михайловна? — спросила она, и тревожные нотки прозвучали в ее голосе.

— Прилив, Тонечка, прилив... Через полчаса, если я не ошибаюсь, он затопит берег.

— Ой, что же делать? — Тоня побледнела.

— Прежде всего не паниковать!.. Вон побежим до того мыска, видишь, а там будет речка, по руслу и поднимемся...

— Может, назад лучше?

Она тихонько дотронулась до Тони, и они побежали.

— Нет, назад не успеем. Бежим!

Грибы падали из полных сумок, пока Анна Михайловна не догадалась выбросить их.

Мрачнело небо, гул океана нарастал, и все быстрее сокращалось расстояние между водой и все таким же отвесным, неприступным берегом.

Наконец они добежали до мыса, острого и глубоко выдвинутого вперед, обогнули его и увидели, что дальше, докуда доставал глаз, продолжалась такая же обрывистая каменная стена, до блеска отполированная волнами. На ней, на высоте метров пяти, отчетливо виднелась размытая темная полоса: очевидно, до этого уровня поднималась вода во время прилива.

— Господи, что же будет с нами? — прошептала Тоня. — Анна Михайловна, что же будет с нами? — крикнула она в голос.

Анна Михайловна была бледна, руки ее дрожали.

— Еще есть немного времени, бежим, Тоня!.. Надо искать, где можно подняться повыше, может, какой уступ найдем, дерево... За него зацепимся...

Кое-где на скалах виднелись деревья, их корявые стволы торчали почти горизонтально, нависая над берегом, но все это было выше темной полосы прилива.

— Старая дура... Пятнадцатый сезон провожу в поле... — в отчаянии повторяла Анна Михайловна.

В одном месте им показалось, что берег не так крут, что можно зацепиться за небольшой выступ. Тоня попробовала добраться до него, но камни были скользкие, и она сорвалась.

— Бежим, Тонечка, бежим!..

Начался дождь, смеркалось, наползали черные тучи, но еще иногда из-за них на несколько секунд выглядывало опускающееся красное солнце, освещая сбоку океан, темные провалы между волнами и блестящую парчевую поверхность покатых и широких валов вдали. Камни, недавно маячившие впереди на берегу, торчавшие из песка, были залиты водой, и о них разбивались волны.

Тоня уже не смотрела на скалы, а тупо бежала, не зная куда и теряя последние силы. Она мысленно прощалась с жизнью, и слезы текли по ее лицу вместе с дождем и солеными брызгами океана, которые уже долетали до берега...

— Стойте! Сто-ой-те! — вдруг услышала Тоня и решила, что у нее начались галлюцинации.

Но голос повторился. Она оторвала взгляд от земли, посмотрела вперед и увидела, что им навстречу бежит кто-то высокий с мотком веревки в руке.

— Иван! — ахнула Анна Михайловна.

Обе женщины остановились и в изнеможении прислонились к мокрой скале.

— Скорей назад! — крикнул Иван. — Назад скорей, пока волнами не сбило!