Тайга

В первый же день Николай договорился с хозяевами соседнего, крепкого и добротного дома, об аренде у них второго этажа. Пожилая пара легко согласилась принять у себя опрятную женщину средних лет и ее беременную дочь. Вдвоем им было скучно, да и дополнительный заработок к пенсии не помешает.

В воскресенье утром они перебрались к соседям, и Анастасия Викторовна с огромным энтузиазмом принялась обустраивать новое жилище. После обеда Николай с Рябинушкой пошли в лес за грибами. На небе плавали черные тучки, потихоньку укрывая собой голубой свод. Солнышко еще пыталось протиснуться сквозь их гущу, но вскоре и оно устало бороться с настойчивыми захватчиками его бескрайнего владения. Лес погрузился в серый полумрак, отголосок раскатистого грома донесся до слуха влюбленной пары. Николай поежился и посмотрел вверх.

— Гроза собирается, — обратился он к своей прекрасной спутнице.

— Еще какая! — восторженно поддержала его Рябинушка.

— Надо домой возвращаться, — гордо рассматривая ее заметно округлившийся животик, сказал он и остановился под высоким дубом. — Тебе нельзя простывать. Да и мне нежелательно. Кто тогда будет деньги зарабатывать?

— Деньги, деньги, — хмуро взглянула на него Рябинушка. — Я уже и не представляю, как обходилась без них раньше. Все у вас на этих бумажках завязано, весь ваш искусственный мир.

— Какой мир? — удивленно округлили глаза Николай.

— Искусственный, — спокойно повторила девушка и, наклонившись, провела бледной ладонью по пушистому мху. — Чем эта подушка хуже вашей? Да она в сто раз лучше: мягкая, душистая, полезная для кожи и насыщающая организм чистейшим кислородом. И заметь — все это абсолютно бесплатно. Чувствуешь, накрапывает дождь? Но крона дерева, под которым настолько густая, что укроет тебя от самого сильного ливня. И этот дуб ни копейки с тебя не возьмет за то, что предоставил тебе кров. Вон там растет рябина, под березкой краснеет грибок — ешь сколько угодно. Природа бескорыстная, она отдает тебе всю себя, ничего не требуя взамен. За пять минут я сделаю настойку из трав, которая промоет волосы лучше вашего шампуня, и после этого я не буду, рыдая, собирать свои локоны.

— Я все понял, — мрачнея на глазах, произнес Николай и обвел печальным взглядом тонкую девичью фигурку, растянувшуюся на моховой перине. — Ты опять начала делить мир на твой и мой. А ведь я почти поверил, что наш с тобой мир стал единым!

— Ты обиделся? — легко вскочила и подбежала к нему Рябинушка. — Прости, я не хотела сделать тебе больно. Это получилось как-то само собой. Наконец, я вернулась в свой… извини, в наш…

И она окончательно растерялась. Лес, как был ее домом, так и остался. А Николай был и будет городским жителем. И ничего с этим не поделаешь, и ничего не изменишь. У каждого из них свой мир.

— Все нормально, — стиснул ее худенькие плечи Николай. — Да и как можно на тебя обижаться? Сама подумай! Ведь ты — ангел, неземной ангел из другого мира, снизошедший до нас. Но, несмотря на это мы с тобой вместе, и мы счастливы. Правда? Ведь мы же с тобой счастливы?

— Еще как! — звонко рассмеялась Рябинушка и, выскочив из под надежного укрытия, закружилась под дождем. — Иди ко мне! Неужели ты не хочешь услышать песню дождя? Она гораздо прекрасней ваших прославленных хитов.

И Николай подбежал к ней, и схватил ее на руки, и с силой сжал ее маленькое тельце, и вновь поставил ее на ноги, и вместе закружились они в невероятном танце дождя. Он услышал этот ритм, он его понял и в этот момент, они стали, наконец, единым целым. Они одинаково думали, одинаково двигались, и им было одинаково хорошо.

— Ты слышала? — приподнялся на локте Николай и встревожено посмотрел на Рябинушку. Она лежала рядом с ним, распластанная на мокрой траве, и блаженно улыбалась. Устав от диких плясок, она не могла даже пошевелиться.

— Дождь уже не поет, — попыталась прислушаться она, но тут же передумала и вновь расслабилась. Сейчас ей не хотелось ничего ни слышать, ни говорить.

— Будто дерево скрипнуло, — перешел на шепот Николай. — Только оно не просто заскрипело от ветра, оно сказало нам, чтобы бы мы уходили. И еще что-то… Вроде, что нам здесь не место.

— Значит, со мной она разговаривать не хочет, — прищурилась Рябинушка. — Надо же!

Ловко вывернувшись из мужских объятий, она вскочила на ноги и, скинув на ходу мокрую майку и юбку, подошла к крепкому дубу и обвила руками его стан. Николай молча наблюдал за ее действиями. Потерявшись нежной щечкой о шершавую кору, Рябинушка затянула какую-то грустную и протяжную мелодию. Вдруг Николаю показалось, что дерево вздрогнуло, словно болезненная судорога прошлась по его крупному стволу.