Тайга

Расположившись на уютной кухоньке, они уютно, по домашнему громко прихлебывали чай. Баба Тома умиленно рассматривала Ирину и жаловалась на соседа, который второй год подряд делает в квартире ремонт. И ни конца ни краю этому благоустройству видно не было.

— А как у тебя дела, Ирочка? — вдруг спохватилась бабуля. Нахохлившись, как курочка, она поставил локти на стол, и устроила подбородок на две ладошки, сложенные друг на друга. Я — вся внимание говорила ее поза.

— Да все хорошо, баб Том, — потупилась Ирина. — Только вот с Колей повздорили немного. Он на меня обиделся и отключил телефон. Со вчерашнего дня не могу его найти. Вы его не видели?

— Вчерась заходил, — закатив глазки к потолку, ответила она. — Конфеты мне принес. Я их вчера и доела, ни одной не осталось.

— Во сколько? — напряглась Ира.

— Дак, часиков в пять, наверное. Он еще к тебе торопился. Сказал, что твоя мама пригласила его в гости к семи часам.

— Мама… пригласила? — не поверила Ира.

— Да, так и сказал. Волновался сильно. Говорил, что на душе у него отчего-то неспокойно. Я еще ему сказала, когда, мол, свататься идешь, всегда волнуешься. Это ж не корову на рынке покупать. Тут дело посерьезней будет.

— Посерьезней, — эхом повторила Ира. — Да, вы правы. Серьезней просто некуда.

— А поругались вы когда, до сватовства али после? — вновь взявшись за торт, поинтересовалась баба Тома.

— Да и не было никакого сватовства. Хотя… Знала я, конечно, что ради достижения своей цели мама на все пойдет, но чтобы такую подлость сделать! Как же она могла?!

— О чем это ты, деточка? — баба Тома замерла, так и не донеся ложечку с тортом до рта. В ее глазах блеснуло искреннее любопытство. — Чего там мать твоя натворила?

— Не берите в голову, баб Том, — попыталась улыбнуться девушка. — Это я так, на нервной почве всякие глупости несу. И больше вы Колю не видели?

— Не видела, но слышала, — с набитым ртом ответила старушка. — Сегодня он рано из дома ушел. Я еще в постели нежилась, а он уже ключами в коридоре громыхал. Еще так долго с замком копался, что я даже беспокоиться начала. Вдруг, кто чужой в квартиру его ломится. Хотела встать, да в глазок посмотреть. Но, пока с кровати слазила, он уже дверь закрыл и вниз убежал. Эх! В его годы я тоже так бегала, а сейчас из квартиры лишний раз выбраться боюсь. На днях во дворе так завалилась, что весь бок синий теперь. Хошь, покажу?

— В другой раз, баб Том, — встала Ирина из-за стола. — У меня сейчас времени совсем нет. Но я к вам обязательно как-нибудь зайду. Обещаю!

— Беги, беги, Ирочка. Я ж все понимаю, сама такая была, — тяжело вылезая из-за стола, прокряхтела бабуля. — Бывало, целыми днями на ногах проводила. Ни на секундочку не могли присесть.

Шаркая следом за Ирой, она продолжала вспоминать свою молодость. Обувшись, Ирине пришлось прервать ее рассказ.

— Баб, Том, вы, если Колю увидите, скажите ему, чтобы он обязательно мне позвонил, — попросила она. — Скажите, что я очень буду ждать и надеяться. Еще скажите, что он неправильно все понял. Хотя… этого лучше не говорите. Просто скажите, чтобы позвонил.

— Передам, все передам, — пообещала бабушка. — А ты забегай, как время будет. Я всегда рада тебя видеть.

— Обязательно! — закрывая за собой дверь, улыбнулась она. Только улыбка получилась очень уж ненатуральная, замученная и печальная, больше напоминающая горькую гримасу, чем открытое проявление человеческой радости. У бабы Томы даже сердце екнуло, а это, она знала точно, не к добру.

* * *

Николай прищурился, пытаясь разглядеть смутные силуэты, витавшие впереди. Или это больной воспаленный мозг опять рисует нереальные картины… Сначала ему показалось, что резко испортилась погода: набежали тучи, отчего стало темнее, и на землю опустился туман. Но буквально через секунду белое облако начало сгущаться, приобретая девичьи очертания. Николай молча наблюдал за происходящим. Не в силах пошевелиться и отвести взгляд, он замер на месте.

— Не бойся, человек, — зазвенел молодой голосок. — Ничего плохого я тебе не сделаю. Ты звал меня, вот я и пришла.

— Раньше я тебя не приглашал, а ты все равно являлась, — выдавил он из себя. Выйдя из оцепенения, он с восторгом разглядывал безупречной красоты девушку, стоявшую перед ним. Длинные светлые волосы; тонкая, почти невесомая кость; белая прозрачная, идеально чистая кожа, огромные, прозрачные голубые глаза, словно озерная гладь плескалась в них. Она смотрела на него ласково и, как ему показалось, немного испуганно.

— Я не могла не являться, я без тебя не могу, — просто ответила она.

— Почему? — удивился он.

— Я люблю тебя, — спокойно прозвенела она.

— Что? — от неожиданности Николай, не глядя, отступил назад, споткнулся и упал на землю, больно ударившись головой об оградку.

— Совсем свою голову не бережешь, — прошептала она совсем близко, и тонкие руки оплели его, пытаясь помочь встать. Запах леса ударил ему в нос, длинные волосы защекотали лицо. Откинув ее руки, он сам вскочил на ноги.

— Тогда в поезде была ты? — осенило его.