Тайга

— Она же встречалась с одним мальчиком, интеллигентным таким… кажется, Колей звали.

— Сколько воды с тех пор утекло, — протянула Марина Юрьевна. — Да и что в нем хорошего? Бездарь, лоботряс, ни работать, ни учиться не хотел. Умотал в Москву за лучшей жизнью и как в воду канул. Ждет его там кто, в Москве в этой! Кому он там нужен? Если здесь не смог человеком стать, то там и подавно ничего у него не выйдет. А доченька моя переживала, по ночам плакала. Сейчас вроде ничего, успокоилась потихоньку. Теперь я сама решила жениха ей подобрать.

— Так, может, ее с Олегом познакомить? — наконец, догадалась она.

— Неплохая мысль, — обрадовалась женщина подружкиной сообразительности. — Думаю, наши дети друг другу понравятся, все-таки один социальный круг, одно воспитание, образование. Они составят друг другу достойную партию.

— Значит, не будет откладывать надолго. Пока они опять свою инициативу не проявили, а то потом будем локти кусать. Давайте на следующей неделе организуем семейный ужин.

— Договорились. Ближе к выходным созвонимся и определимся со временем.

Опустив трубку на рычаг, Марина Юрьевна довольно потерла руки. Она решила всерьез взяться за личную жизнь Ирочки. Женщина была уверена, что без ее вмешательства девочка не справится, наделает глупостей или останется старой девой. А ни то ни другое не входило в ее планы.

Решив поделиться своим замечательным планом с мужем, она решительно встала с кресла. Но тут зазвонил телефон.

— Мамочка, у меня замечательная новость, — защебетала в трубку любимая дочь. — Вернулся Коля. Сегодня мы побудем вдвоем, а завтра вечером придем к вам. Он сказал, что у него к вам очень серьезный разговор.

— Как… какой еще Коля? — не могла прийти в себя Марина Юрьевна. В голове будто взорвалась петарда, она с силой зажмурилась, пытаясь вернуть четкость зрению, в глазах все расплывалось. Не любила она, когда все складывалось против нее, ой как не любила. Она уже рисовала в своем воображении картины счастливой семейной жизни ее Ирочки с Олегом, а тут этот… как его там?

— Мам, ты чего, — обиженно протянула дочь. — Коля, с которым мы встречались год назад. Он еще уехал в Москву, а ты все говорила, что он больше не вернется. Так вот, мама, он приехал, за мной.

— Ужас! — не сдержалась женщина. — Как это за тобой? Ты о нас с отцом подумала?

— Мам, я уже взрослая и я обо всем подумала. Завтра мы все обсудим. Ты главное не переживай, а то опять сердце заболит. Все будет хорошо.

Марина Юрьевна только открыла рот, чтобы продолжить свою возмущенную тираду, как в ухо ей ворвались частые гудки. Едва не задохнувшись от возмущения, она понеслась в гостиную, где ее муж, Василий Геннадьевич, с задумчивым видом перелистывал газету.

— Сидишь! Смотришь! — с порога замахала руками женщина. — А дочь твоя, между прочим, в Москву собралась!

— В Москву? Зачем? — отложив газету, спокойно поинтересовался он.

— Затем, что Коля ее драгоценный за ней приехал! — продолжала причитать Марина Юрьевна. — Увезет нашу дочечку на чужбину, и останемся тут с тобой, как сироты.

— Сирота ты моя, ненаглядная, — хмыкнул мужчина. — Давай-ка все по порядку расскажи, и спокойно, а то из твоих криков я ничего не понял.

— Да и рассказывать нечего. Колька ее безалаберный вернулся. Хочет ее с собой забрать. Завтра они к нам придут, с серьезным разговором. О чем нам с ним разговаривать? Я его видеть не желаю. Вырастили доченьку1 Ей абсолютно на своих родителей наплевать!

— Родители то здесь при чем? — отмахнулся от жены Василий Геннадьевич. — Она — взрослый человек и сама несет полную ответственность за свои поступки. Ирочка — умная девочка и если она доверилась Николаю, то значит, он этого достоин. Кстати, я ничего против него не имею. Хороший парень, не наркоман, не пьяница, работящий, амбициозный. Не побоялся поехать в столицу. И если он вернулся за нашей девочкой, то значит, по настоящему любит ее. Думаю, в Москве своих красоток хватает, но они не произвели на него никакого впечатления. Ирину он не забыл и свое обещание сдержал.

— Да как ты можешь такое говорить! — Марина Юрьевна схватилась за сердце и начала медленно оседать на пол. — Она же наша единственная дочь, как же мы без нее.

Василий Геннадьевич едва успел подхватить оседавшую жену.

* * *

Она подходила все ближе и ближе. Тонкие, гибкие, как ивовые веточки руки тянулись к нему, длинные светлые волосы, окаймляли прекрасное лицо, пухлые губки сложились в грустную улыбку, такую притягательную, такую чарующую. Он потянулся к ней всем телом и она обхватила его, обвивала своими руками-ветками, окутала своими прядями, от которых исходил волшебный аромат, в нем смешались тонкие нотки сибирского леса, чуть горьковатый — ели, нежный, чуточку сладковатый — березы, пряный — огоньков и еще чего-то, едва уловимого и столь прекрасного. Он вдыхал его глубоко, наполняя свои легкие до отказа, мозг обволакивал густой туман, который поглощал его, засасывал, как в болота. Но он мечтал только об одном: чтобы это никогда не кончалось.