Тайга

Марина Юрьевна тяжело опустила ладонь на лоб, широким запястьем прикрыв удовлетворенную улыбку, которую не смогла сдержать. Это была ее первая победа в битве за Ирину. И в этой войне она обязательно победит. Как всегда.

* * *

Сегодня в тайге было непривычно тихо, ни ветерка, ни шороха. Даже вечно суетящиеся белки сидели на ветвях с каким-то полусонным видом. Тайга пребывала в глубокой задумчивости. Она устала от тщетных попыток выяснить причину странного поведения берегинь и, наконец, решилась напрямую поговорить с Рябинушкой.

Светло-русая красавица долго прятала заплаканные глаза, бледная и измученная, она навивала на тайгу самые тревожные мысли.

— Не забредал ли в наши владения человек? Может, не доглядела я? — прошумела Тайга листвой.

— Нет, матушка, — тихо прошелестела берегиня.

— Чем же вызваны муки твои?

— Нет мук никаких. Я по-прежнему радуюсь жизни, пою песни и вожу хороводы.

— Не обмануть тебе меня, доченька. Не лукавь. Скажи правду! — так сильно зашумела Тайга, что все звери сорвались со своих насиженных мест и испуганно заметались по лесу.

По прекрасному лицу юной берегини заструились чистые ручейки слез, тонкие ручки-веточки затряслись в сильном ознобе. Она начала медленно таять, расплываясь в сизое облако.

— Ты полюбила? — неожиданная догадка поразила Тайгу.

— Даааааааааа, — протяжно загудел лес, и белое облако рассеялось по тайге.

Замаялась душа Тайги, завыло от жалости к своей любимой берегини все ее нутро. Помнила она все любовные истории своих девочек. Сколько их было на ее веку? Не счесть. Каждая заканчивалась трагедией. Нежные их сердечки сотни лет маялись, оплакивая своих возлюбленных, вновь и вновь переживая давно минувшее. Некоторые со временем начинали ненавидеть весь мужской род, откровенно издеваясь над юными девами, которые грезили любовью. Другие искренне жалели наивных прелестниц, пытаясь оградить тех от поисков своей половины. Только тщетны были все их попытки, бесполезны все уговоры и увещевания. По-другому никак. Берегини живут ровно пятьсот лет, а потом оседают над тайгой густым туманом, чтобы больше уже не вернуться в ее владения в облике прекрасных дев. Чтобы продлить свой род им нужно полюбить, повинуясь зову природы, зову плоти.

* * *

Когда Николай вышел от родителей Ирины, на улице уже стемнело. Черные облака опустились на город и готовились вот-вот разразиться дождем. Воздух стал густым, тяжелым, практически на насыщал легкие кислородом. Автобусы еще ходили, и до остановки было недалеко. Но он решил прогуляться по парку, пройти по сосновой роще, вдоволь надышаться лесными запахами. Сегодня ему придется коротать вечер одному, а так хочется прижать к себе Иринку, уткнуться носом в ее волосы, прикоснуться к ее нежной коже и вновь почувствовать себя счастливым и нужным.

Как сильно от тосковал по ней все эти месяцы, как боялся, что она его не дождется, как мучился, когда она не отвечала на его вечерние sms. А теперь она рядом, теперь ему нечего бояться, теперь можно жить спокойно и уверенно планировать свое будущее. Как же это здорово, когда впереди все четко и понятно!

Деревья в парке грозно шумели, прогибаясь под сильными порывами ветра. Люди спешили к выходу, опасаясь попасть под проливной дождь. Николай шел им навстречу, поглощенный своими мыслями, и чему-то улыбаясь. Первый удар грома вывел его из задумчивости. Он посмотрела на небо, черными клочками просвечивающееся сквозь густую листву и, решив, что кроны деревьев — неплохое убежище от дождя, продолжил неторопливую прогулку.

Николай не заметил, как плотное белое облако, тихо опустившись сверху, бережно окутало его со всех сторон, словно любящая мать пыталась укрыть своего малыша от непогоды. Он слышал тихий шепот, но думал, что это шумит листва. Он ощущал легкие прикосновения и почему-то решил, что это тонкие паутинки щекочут ему руки. Легкий дурман затемнил его рассудок, и ему показалось, что он видит перед собой необыкновенно красивую девушку, одетую в светлое воздушное платье, которая улыбалась ему и манила за собой. И Николай пошел вслед за ней, не замечая густых кустарников, царапавших его лицо, начинающегося ливня, грозившего вот-вот перейти в град. Он улыбался ей в ответ. Казалось, что туман, окутавший его снаружи, пробрался в черепную коробку, отчего в глазах все расплывалось, в голове была лишь мягкая вата и ожидание чего-то прекрасного, доселе неведомого и страстно манящего. Он шел, не видя перед собой ничего, кроме ее лица, самого красивого и желанного.

Вдруг сбоку произошло какое-то движение, кусты заходили ходуном и заливистый собачий лай огласил лес. Зрачки Николая резко сузились и сфокусировались на животном.

— Хозяина потерял, дружище? — спросил он чужим, хриплым голосом.

Обнюхав его штанину, зверь бросился вперед, в самую туманную глубину, которая вдруг стала таять на глазах и вскоре исчезла совсем.

Николай с удивлением оглянулся по сторонам.

— Как же я сюда забрел? — спросил он у пса, который вернулся к нему и принялся радостно махать хвостом. — Может, ты знаешь, что со мной произошло?

* * *