Таймыр, Нью-Йорк, Африка... (Рассказы о странах, людях и путешествиях)

И другая фотография: генерал Касем, изрешеченный пулями, валяется на полу в луже крови. Это снято иностранным корреспондентом в Багдаде зимой 1963 года.

А между этими двумя датами история взлета и падения человека, поставленного судьбой во главе страны, полной надежд и противоречий.

Читаю свои записи первых послереволюционных речей премьер-министра Касема.

— В ближайшие годы Ирак станет процветающим государством, — с воодушевлением говорил Касем. — Не более чем через три года уровень жизни народа в громадной степени возрастет.

Он обещал феллахам:

— Революция освободила вас от петли рабства. Мы предоставим вам землю, о которой мечтали ваши отцы и деды.

Он говорил рабочим:

— Наша политика ставит целью строительство новых предприятий. Никто не будет сидеть без работы. Отныне мы будем праздновать Первое мая, как день мира и труда.

Он сулил обитателям сарифов:

— Ваши жалкие лачуги исчезнут в недалеком будущем с лица земли.

Он обнадеживал курдов:

— Правительство считает, что арабы и курды составляют единый братский фронт.

Так говорил Касем. Он щедро обещал. И сначала кое-что выполнял. Однако постепенно становилось ясным: за его пышными фразами — затаенный испуг перед революционным народом. Владельцы нефтяных монополий, присмотревшись к честолюбивому премьеру, раскусили его, и один из них сказал:

— Господа, он не опасен. Он лишь бессвязно разглагольствует о процветающих предприятиях и удобных жилищах для рабочих, которые каким-то чудом должны появиться в пустыне.

Касем охотно позировал фотографам. На стенах приемной премьер-министра появилось восемь его больших портретов, уже в генеральской форме. Больше всего он старался укрепить личную власть.

Когда из окон кабинета генерал Касем увидел толпы демонстрантов с лозунгами: «Коммунистов в правительство!», он распорядился выпустить из тюрем сторонников «черного режима». Потом распустил созданные для защиты революции отряды Народного сопротивления. А вскоре коммунистов стали бросать в тюремные камеры, где они томились при Нури Саиде…

Время как бы пошло вспять.

В довершение всего Касем, забыв свои речи о народах-братьях, послал на север танки и самолеты против курдов. Но свободолюбивые курды снова ушли в горы. Война затянулась, потребовала больших жертв и расходов.

Кончался 1961 год, когда Касем заговорил о демократии и благе народа, выпустил на свободу большую часть коммунистов, объявил о переговорах с вождем курдов Мустафой аль-Барзани. Но это был лишь коварный маневр. Над местом, где должны были встретиться представители враждующих сторон, неожиданно появились бомбардировщики. Если бы Барзани был менее опытным и осторожным, он погиб бы в ловушке вместе со своим штабом…

Правительство Касема стало далеким от народа и близким к иракской буржуазии, к высшим офицерам — сынкам феодалов и фабрикантов. Им были недовольны многие. Но одни хотели продолжения и углубления революции, другие — полного возврата к прежним порядкам.

В начале февраля 1963 года багдадцы услышали разрывы бомб. Эскадрилья самолетов на бреющем полете бомбила министерство обороны.

Вооруженные люди ворвались в здание.

Касем отстреливался из автомата до последнего патрона, потом сдался.

На следующий день американское агентство печати распространило по всему миру сенсационную фотографию с подписью: «Этот исторический снимок сделан в здании министерства обороны в Багдаде через несколько минут после расправы с бывшим премьер-министром Ирака Абдель Керим Касемом и двумя его соратниками».

Абдель Керим Касем, изрешеченный пулями, в обгоревшем генеральском мундире, скорчившись, лежал на полу…

Падением режима Касема воспользовались реакционеры. На перекрестках Багдада они раздавали зеленые нарукавные повязки, призывая записываться в «национальную гвардию», чтобы расправиться с коммунистами.

Через несколько дней после событий в Багдаде там побывал мой старый знакомый Павел Демченко. Он рассказывал о вымерших улицах, о ночной стрельбе в рабочих районах столицы. «Зеленые повязки» искали там коммунистов, чтобы уничтожить их на месте. Демченко видел глиняные хижины, под развалинами которых погибли женщины и дети.

Вскоре радио Багдада сообщило, что Генеральный секретарь Иракской коммунистической партии Салям Адиль, а также два члена Центрального Комитета приговорены к смертной казни и повешены. А позднее из иракской столицы пришло письмо: на самом деле никакого суда не было. Салям Адиль и его товарищи стали жертвой зверской расправы: «Убийцы сначала выкололи товарищу Саляму Адилю глаза, затем вырезали мышцы на ногах, густо посыпали раны солью, залили их кислотой и бросили героя под дорожный каток. Точно так же они поступили с его боевыми товарищами по партии».