Тайна

– Птицы быстро-быстро били друг друга крыльями. Я думала, они танцуют, но они не танцевали, и мне стало страшно. Эти голуби были самцами, и я стиснула ноги и скрестила руки, вот так. – Еspiritista прикрыла промежность. В голосе юной девушки зазвучали нотки отчаянного страха и паники. – Я дрожала всем телом. Я хотела закричать, но звук не шел. Я хотела закричать. Голуби были уже не голуби, а ангелы. И эти ангелы сражались друг с другом. А я только могла закрываться руками. И понимала, что один ангел сейчас тяжко ранит другого. Тот, что был белее, повалил второго на коврик. Крыльями сбил его на пол, второй ангел упал. Белый ангел стал быстро летать по спальне, набирать скорость. А потом спикировал на ангела, распростертого на коврике. У белого ангела были когти. Он был ангел с когтями. – Еspiritista опустилась на колени за спиной спящей на стуле Таины и обняла ее, по-матерински обвила своими короткими ручками. Пета Понсе заплакала, а духи продолжали давать ей силу сворачивать время. – Белый ангел, не переставая, когтил того, что темнее. Тот, как мог, закрывался крыльями, но мало-помалу сдался. Лежал, как мертвая птица, и на него сыпались удары.

Сальвадор сдвинулся на край дивана, донья Флорес тихо ахнула. Я не знал, как это все понимать.

– Темный ангел плакал, как дитя; я увидела, что у него сломано крыло. Когда я открыла глаза, он на секунду взглянул на меня, но я на него не очень смотрела, и он, наверное, ушел в окно, потому что больше я его не видела. Свет у меня горел, но в спальне было темно. Белый ангел воспарил надо мной, его громадные крылья еле помещались в комнате. Я чувствовала, как его тень накрывает меня. Он слетел ниже, к кровати. Я замерла. Закрыла глаза, потом открыла, чтобы убедиться, что передо мной – белый ангел. И еще сильнее стиснула ноги. Чуть-чуть посмотрела и увидела, что у него голубые глаза. Добрые. Ангел сказал мне лежать спокойно. Белый ангел сказал: «Ш-ш-ш». Не знаю, зачем он сказал «ш-ш-ш», я и так все время лежала тихо. Не руками и не ртом, а кончиками крыльев он отвел мои руки с того места, где я их держала. Я сначала не хотела убирать руки, хотела и дальше закрываться. Но он коснулся меня кончиками крыльев, и прикосновение было, как ветер. Как ветерок.

Espiritista, обнимая Таину, посвистела, как будто сквозь закрытое окно пробился свежий сквознячок. Свист вихрем прошел по гостиной.

– И что сделал этот ангел? – снова вмешалась донья Флорес. Однако дух уже забыл свою угрозу, и Пета Понсе ответила:

– Он сделал то, зачем был послан. – Еspiritista все еще говорила голосом юной девушки. – То, зачем он был послан.

– Ангел снял штаны? – вопросила донья Флорес.

– Ангелы не носят штанов, – рассмеялась espiritista. Она все еще была словно в трансе и обнимала Таину, неподвижную, погруженную в сон.

– Только крыльями? – спросила донья Флорес.

– Нет. Не крыльями, – прозвучал тот же девичий голос. – Вообще ничем. Он воспарил надо мной, и вокруг меня все начало вращаться. Комната закрутилась. А потом остановилась, как когда останавливается вентилятор. Мне хотелось спать.

– Боли не было? – спросила донья Флорес.

– Нет. – Глаза espiritista все еще были закрыты.

– А кровь? Кровь была? – не унималась донья Флорес.

– Из меня как будто излилась вода. Белый ангел провел по ней пером из крыла, и вода ушла. Потом он вылетел в окно. Я поднялась с кровати и выглянула, чтобы посмотреть, как он летит. Но я увидела только голубя, голубь смотрел на меня, сидя на почтовом ящике через дорогу. – Глаза espiritista вдруг распахнулись. – Он сказал мне его имя: Усмаиль.

Молчание длилось секунду, потом еще полсекунды.

– Padre nuestro que estás en los cielos, santificado sea tu nombre, que se haga tu voluntad en los cielos como en la tierra[142], – начала молиться Пета Понсе. Она вернулась к нам, в материальный мир, который мы делим с мертвыми. Вернулась очень уставшая.

Пета Понсе подошла к миске с водой и стала обрызгивать комнату. «Limpieza, limpieza, limpieza»[143].

Таина не сразу, но пробудилась и сказала, что ей ничего не снилось. Что она просто спала. Крепко. Пета Понсе начала пересказывать Таине, что сообщил нам дух насчет ее беременности.

– А зачем Бог послал двух ангелов? Двух зачем? – спросила Таина.

Пета Понсе тепло улыбнулась ей и объяснила с добротой, какая водится только у бабушек:

– Dios no mandó dos ángeles. Dios mandó sólo uno[144].

– Кто тогда послал этого второго чмошника?

– Tú sabe’ quien, mija, el Negro. El Malo[145]. – Глаза Петы Понсе были полны сострадания. Она опустилась на колени и принялась бережно растирать Таине ступни. Как я когда-то.

Таина удовлетворилась этим ответом. Я почти слышал, как радостно стучит у нее сердце; она приняла рассказанное. Таина обняла освободившую ее espiritista. Она обнимала Пету Понсе так, будто хотела выжать из маленькой женщины весь воздух: ее печали и неопределенность или ушли, или изменились.