Тайна

– Остальное в полном порядке. Я опасался, что дела будут гораздо хуже. А так температура почти спала, и вообще… Даже удивительно… Идешь на поправку. После операции три дня прошло, а картина положительная… Прямо чудо какое-то…

– А Игорь? – попытался спросить Петр, но из его груди вырвался только сдавленный хрип.

– Ты, голубчик, не торопись, не перенапрягайся, отдыхай, – забеспокоился врач.

И, глядя в непонимающие глаза ошарашенного Петра, доверительно добавил:

– Извини, солдат, меня раненые ждут…

Он ободряюще потрепал Петра по плечу и отошел.

Через полтора месяца Петр, слабый, но уже вполне пришедший в себя, надоедал врачам: требовал, чтобы его выписали и отправили на фронт.

– Я не для того тебя с того света вытаскивал, чтобы ты тут же снова на смерть пошел, – рассердился наконец Борис Сергеевич.

– А почему это я непременно помру? – возразил недовольный Петя.

– Ты меня извини, но у тебя руки нет. Держать оружие ты не сможешь, полноценного бойца из тебя уже не получится, а быть обузой для других ты и сам не захочешь. Ты теперь не боец, уж прости, а инвалид, придется привыкнуть к этой мысли. Мы тебя комиссуем, и поедешь в тыл, там тоже люди нужны.

– Но я не хочу в тыл! – закричал Петя. И в глазах его в этот момент было такое отчаяние, что Борис Сергеевич сокрушенно покачал головой и отошел, ничего не ответив.

Несмотря на все возражения и яростное сопротивление Пети, через две недели его комиссовали. Делать было нечего – он оформил все полагающиеся документы и прямо из госпиталя поехал домой.

Дочка

Родная деревня его была полностью разрушена, так же как и деревня, где жила семья Акимовых. Эти места особенно сильно бомбили, и в округе трудно было найти целый дом. Сейчас бои уже откатились далеко от этих мест, но пока что все здесь лежало в руинах – некому было восстанавливать.

Те, кто сумел выжить в этой страшной бойне, возвращаться сюда не стремились – люди предпочитали селиться в соседних городах и селах. Да никого почти и не осталось – Петр был единственным уцелевшим со всей его улицы. Родители, тетя Арина погибли еще в начале бомбежек.

Помотавшись по округе, Петр решился уехать из родных краев, ничто его здесь больше не держало. Он поселился в брошенном доме у реки, за сотню километров от своего села. Работал объездчиком в местном лесхозе, объезжал на старенькой саврасой лошади лесные участки, следил, чтобы не было незаконных порубок.

Почти каждый день он писал письма, исправно ходил на почту – покупал конверты и марки, запечатывал и опускал конверты в почтовый ящик. И снова писал, и снова отправлял. Менялись только адреса учреждений – сами письма всегда были одного и того же содержания: «Я, такой-то и такой-то, ищу мою невесту, пропавшую осенью 1939 года в Москве. Она была осуждена и сейчас отбывает срок. Сообщите, в каком лагере содержится Акимова Ольга…»

Ни на одно письмо, которое он послал, ответа так и не пришло: война… Почта работала с перебоями, не говоря уже о том, что учреждения, в которые посылал запросы Петр – адресные бюро, управления лагерями, тюрьмы и суды, перешли на военный режим работы – и гражданскими вопросами не занимались. Многие тогда потеряли своих родных, люди пропадали бесследно – иные были эвакуированы, иные призваны на фронт, кто-то попал в плен, кто-то пропал без вести…

Но спустя время Петру улыбнулась удача – нашелся-таки человек, который захотел ему помочь. Однажды он получил письмо, испещренное почтовыми штемпелями и какими-то пометками, изрядно захватанное многими руками и потрепанное – видно, долго оно шло до адресата. Какой-то отзывчивый секретарь суда ответил ему, что, возможно, Ольгу отправили в Норильлаг…

Не мешкая, Петр собрал свои пожитки и тронулся в дорогу. Поначалу его не хотели отпускать, мужчины в хозяйстве были на счету. Но он упрямо стоял на своем, и как фронтовику и инвалиду ему пошли навстречу, подписали заявление.

Теперь он снова был исполнен любви и надежды, как и тогда, когда безрассудно, без всяких сомнений, отправился на поиски Оли в Москву. Он снова верил в удачу. Что ж, наверно, ему на роду написано всю жизнь искать свою Олю, гоняться за своим счастьем. А разве может человек жить без любви? Если может, то человек ли он? И к тому же Оля в беде, а если он будет где-то рядом, то вдруг и сможет как-то помочь ей. Она почувствует, что он близко, она же умеет это делать, и ей будет легче…

После нескольких изматывающих недель, проведенных в пути, он, наконец, добрался до Норильска. Остановился Петр в деревне неподалеку от города. Он рассказал, зачем приехал сюда, и сердобольные люди, сжалившись над солдатом-инвалидом, указали ему дом, где его могли принять и помочь.

– Иди к Наде, она примет. Она баба добрая…